Джо Байден - Сдержать обещания. В жизни и политике

Они скажут ему, что, обратившись к другим странам, он будет выглядеть слабым, что это будет признанием поражения. Я бы сказал им, что час гордыни и высокомерия давно миновал. Пришло время мудрого руководства. И прямо сейчас его может обеспечить только президент США.

Мир не последует за нами, если мы только и будем что потрясать оружием и требовать верности нашему видению просто потому, что верим в свою правоту. Мы должны дать другим причину, по которой они захотят посмотреть на некоторые вещи с нашей точки зрения и проникнуться нашим видением. И эта причина в кои-то веки должна сопровождаться не дешевым лозунгом про свободу и демократию. И не повторным утверждением провальной политики. Ей должна сопутствовать мудрость, с которой мы будем готовы признать свою неправоту, когда ошибемся, и решиться сменить курс и пойти верным путем.

Я искренне верил, что на выборах 2004 года американский народ проголосует за нового президента. В лице кандидата от Демократической партии они бы получили человека с опытом и характером. Джон Керри проработал в Сенате Соединенных Штатов почти 20 лет, и все эти годы был глубоко вовлечен в международные дела. А что еще важнее, он знал, что на самом деле означает посылать в бой молодых парней, и знал, что президент не должен делать этого легко, без четкой и определенной миссии, которая была бы поддержана страной. Джон – герой войны, который доблестно воевал во Вьетнаме и имел боевые награды. Он не только храбро служил своей стране, будучи молодым солдатом, но и нашел в себе мужество противостоять администрации Никсона и рассказать американскому народу, что происходит с солдатами и гражданскими лицами во Вьетнаме.

В ночь выборов мы с Джилл сидели дома и допоздна смотрели объявление результатов. Когда жена наконец сдалась и пошла спать, я все еще цеплялся за слабую надежду, что Керри может победить. По мере того как тянулась ночь, становилось ясно, что этого не произойдет. Я не спал всю ночь, судорожно переключая с одного канала на другой. Мне было ужасно жаль Джона, но я также очень переживал за страну. Джон упоминал о том, что планирует сделать меня госсекретарем, и я считал, что у нас есть реальная возможность исправить ситуацию в Афганистане, Ираке и в дипломатических кругах по всему миру. Я знал, каковы были бы мои первые шаги в Ираке, чтобы переориентировать наши усилия на обеспечение физической и экономической безопасности иракцев, позаботиться о таких базовых вещах, как электричество, топливо и очистка сточных вод. Я быстро положил бы конец неоконсервативной фантазии о скором и решительном переделе Ирака по нашему образу и подобию. Приватизация промышленности и создание демократических институтов были далекими целями, которые мы не должны были навязывать этой хрупкой, разрушенной стране. Я также знал, на каких ключевых республиканских лидеров мог бы рассчитывать, чтобы обеспечить реальную двухпартийную поддержку, и как найти с ними общий язык.

Выборы 2004 года стали еще одной возможностью, которую Джордж Буш растрачивал впустую. Кампания должна была стать для него платформой для общения с демократами. Но президент и его политическая команда использовали войну в Ираке как очередной повод вбить клин между американцами – как будто любой, кто не стоял за них до конца, не был патриотом, не поддерживал войска и спокойно относился к террору, как будто быть против них означало не принимать близко к сердцу интересы Америки.

Эта этика разделения проникла в Вашингтон с момента захвата республиканцами Конгресса в 1994 году – и до сих пор эта язва трагически разъедает нашу политику, наши институты и нашу повседневную жизнь. Что делает партийную борьбу настолько изнурительной – так это то, что она не ограничивается борьбой между двумя партиями, и, что бы там ни говорили ученые мужи, это гораздо больше, чем политический инструмент для победы на выборах. Она сформировала нашу культуру и наш национальный диалог. Мы потеряли способность не соглашаться, не становясь несговорчивыми, и спорить по существу, не подвергая сомнению элементарную порядочность оппонентов. Партийность разрывает узы привязанности, которые связывают штат со штатом, политическую партию с политической партией, гражданина с гражданином.

Я не спал всю ночь и все еще сидел у телевизора, когда утром в 6 часов спустилась Джилл. Она прошла через кухню в комнату с телевизором, и, подняв глаза, я увидел, что она стоит в дверях и смотрит на меня. «Ну что?» – спросила Джилл.