Анатолий Карпов - Жизнь и шахматы. Моя автобиография [litres]

В некоторой степени развитием шахматных школ занимается и Фонд мира. Конечно, это далеко не первая статья его деятельности, но по мере возможности Фонд принимает участие в благотворительных шахматных проектах. В принципе любую из моих школ можно назвать благотворительным проектом, ведь одно из моих главных условий при их создании – обучение должно быть бесплатным. Так что в роли благотворителя в данном случае выступают государства, местные и региональные власти, какие-то заинтересованные спонсоры. Я никогда не мечтал о том, чтобы мои школы штамповали гроссмейстеров, я уверен, что особый талант – явление редкое, но шахматы – это игра, прикоснувшись к которой, каждый может перестать мыслить штампами, научится решать самые сложные задачи с помощью нестандартных подходов. А что касается участия Фонда мира в создании шахматных школ, то оно ориентировано скорее не на шахматы, а на нормальные человеческие отношения и возможности. Не так давно совместно с Благотворительным фондом Святителя Николая Чудотворца мы организовали обучение шахматам в школах-интернатах для детей-сирот и детей с ограниченными возможностями. Кроме того, в разные годы Фонд мира передавал шахматный инвентарь и специальные пособия в школы-интернаты для слепых и глухих детей в Башкирии, Челябинской, Свердловской и ряде других областей. Продвижение ли это шахмат? Да, но в меньшей степени, чем просто продвижение жизни, превращение ее в более доступную и полноценную для каждого человека.

Все, что я делаю для развития шахмат, делаю исключительно по велению души. Делаю ради игры, а не ради славы. Но не могу отрицать, что признание заслуг – приятные моменты, согревающие сердце. Все-таки, на мой взгляд, судьба признанного при жизни Пикассо намного заманчивее, чем у Пиросмани или Ван Гога. Когда поощрением тебе лишний раз демонстрируют, что все, что ты делаешь, нужно и важно, хоть ты это и понимаешь без всяких доказательств, то поощрение это разливается в душе приятным бальзамом, испив который, обретаешь новые живительные силы для дальнейшего движения. Для меня такими наградами стали полученный в две тысячи шестнадцатом году от Министерства спорта – знак «За заслуги в развитии физической культуры и спорта» и награда, полученная за продвижение интересов российского спорта на международной арене, которую я получил в декабре девятнадцатого года на вручении Национальной спортивной премии в номинации «Спортивная солидарность».

Награды – это всегда почетно, приятно, ценно, но все же сиюминутно. Намного ценнее сами проекты, которые эти награды принесли. Ведь кубки, медали, статуэтки – всего лишь украшение полки, а шахматные школы – украшение интеллектуального будущего страны.

Если деятельность по развитию шахмат среди юного населения ни у кого не вызывает никаких вопросов, то мое сотрудничество с пенитенциарными учреждениями находит понимание далеко не у всех. Общество легко ставит человеку клеймо, забывая о самых важных догмах и нравственных принципах: милосердии, сочувствии, сострадании, прощении. Но народная мудрость не просто так всем советует не зарекаться от сумы и от тюрьмы. За решетку часто попадают люди, вполне способные к нормальной жизни, совершившие какую-то ошибку, оступившиеся, допустившие правонарушение, но не желающие совершать его вновь. Так почему надо считать колючую проволоку забором, отделяющим их от любых проявлений нормальной жизни? Я считаю, что, наоборот, людям надо давать второй шанс и, пока они отбывают наказание, постоянно напоминать и показывать, что другая жизнь есть, она существует и доступна для них ничуть не меньше, чем для другого свободного человека. Сейчас на Западе, безусловно, зашкаливает понятие толерантности, которая доходит до абсурда. Но это нисколько не мешает быть в меру гуманным, стараться принимать особенности других людей, протягивать руку помощи и проявлять толерантность там, где это действительно необходимо. Мне кажется, что гуманное отношение к заключенным – это абсолютная норма поведения, а не какая-то неслыханная редкость, которая должна удивлять, поражать и тем более вызывать протест. Я ни в коем случае не призываю проявлять снисхождение к маньякам, педофилам, детоубийцам и другим подобным мерзавцам, которые не заслуживают называться людьми, но в колониях гораздо больше другого контингента – заключенных, преступления которых не жизненная философия и не предмет гордости. Так почему нельзя немного помочь им и хоть как-то скрасить дни, проводимые в тюрьме?