Юрий Безелянский: Драма лихих 90-х. Книга 2. 90-е годы

Дневников на свете тьма. Никакой статистики нет, но ведут дневники многие (раньше – больше, сегодня – меньше). Неслучайно на киноэкране мелькают дневниковые темы: дневник горничной… женщины в белом… падшей… пьяницы… сельского священника… вора… дневник лимонного цветка (Япония, 1959), «Дневник Бриджит Джонс» (США, 2001), где героиня ведет записи о том, что надо бросить курить, похудеть и завести хорошего парня…

Дневник как исповедь человеческой жизни.

Дневник как крик души.

Дневник как откровение сердца.

Дневник как летопись (или хронология) событий.

Дневник как разговор с самим собою.

Дневник как запись потаенных мыслей и желаний.

Дневник как безделица будней.

Дневник как… еще много чего как…

В былые годы дневники и личные записи были в цене. Старое латинское выражение: Dixi et animam levavi («Сказал и облегчил тем душу»), а еще зафиксировал свою жизнь в памяти, ибо, как говорится в китайской поговорке: «Самые бледные чернила лучше, чем наилучшая память». Полагаться на память рискованно. Память – штука весьма избирательная. «Память – это полоумная баба: собирает яркие тряпки, а хлеб выбрасывает», – так утверждает американский писатель Остин О’Малли. Ему вторит Патриция Хампл: «В своей памяти каждый из нас художник, каждый творит».

«Память – странное сито: на нем остается все хорошее о нас и все плохое о других» (польский сатирик Веслав Брудзиньский).

«Обязательно записывайте, – часто говорил Илья Ильф своему соавтору Евгению Петрову, – все проходит, все забывается. Я понимаю – записывать не хочется. Хочется глазеть, а не записывать. Но тогда нужно заставлять себя».

Из записей Юрия Олеши:

11 октября 1935 года: «Если не записывать каждый день, даже два раза в день, то видел, что все к черту вылетит из головы, никогда потом не вспомнишь. Уже плохо помню, что было вчера. Что же было вчера?..».

29 июля 1955 года: «Очень долго не записывал. И Делакруа, и Толстой приводят, между прочим, одну и ту же причину, заставившую, по их словам, продолжать писать начатые дневники, – причина эта удовольствие, которое получали оба при прочтении ранее написанных страниц. Продолжать, так сказать, и во имя того, чтобы получить опять когда-либо удовольствие».

Хотя частенько это не удовольствие, а горечь и мука от того, что видишь вокруг.

Андрей Тарковский, 31 июля 1976 года: «Кругом ложь, фальшь и гибель… Бедная Россия!»

И, тем не менее, наперекор всему, преодолевая свои отрицательные эмоции, надо все записывать. К этому призывал Петр Вегин в своем стихотворении «Дневники» (1974):

Другими словами, вести дневник – остаться в памяти других и таким образом обеспечить себе некое бессмертие: «прочтут, вздохнут…».

Много издано дневников. Один из моих самых любимых – дневник Корнея Чуковского. Он с юных лет ощущал в себе потребность побыть наедине с чистым листом, оставить на бумаге «туманную мысль» – след о прожитом. С годами он еще более укрепился в понимании того, что «…Дневник – громадная сила, – только он сумеет удержать эти глыбы снега, когда они уже растают, только он оставит нерастаянным этот туман, оставит меня в гимназической шинели, смущенного, радостного, оскорбленного…».

Знаменитые дневники царского цензора Александра Никитенко, он вел их с 13 лет. В 50 прервал и в 66 лет возобновил. Дневник Никитенко – уникальный документ, и, как определил рецензент «Русской мысли» в 1901 году, «это картины «доброго старого времени», эпически объективные и тем более ужасные…».

Дневники Стендаля, братьев Гонкур, Томаса Манна, Льва Толстого, Достоевского, Чехова… А женские: Марии Башкирцевой, Зинаиды Гиппиус, Анны Франк… Ну, и конечно, Алексей Суворин, Леонид Андреев, Александр Блок. Из записей Блока 16 июля 1903 года: «…Из семьи Блоков я выродился. Нежен. Романтик. Но такой же кривляка». В ночь с 12 на 13 сентября 1909 года: «Ничего не хочу. Ничего не надо».