Шелли Клейн - Самые жестокие женщины в истории

Затем обвинение попыталось заявить, что топор в подвале дома Борденов был тем самым, что использовался для убийства. Они утверждали, что на нем явные следы того, что его недавно чистили не только водой с мылом, но также и золой. Длина ран, обнаруженных на обеих жертвах, также соответствует размеру лезвия топора. Однако не было обнаружено ни единой, убедительной улики, которая увязала бы топор с обвиняемой.

Наконец обвинение предъявило неспособность Лиззи точно вспомнить, где она находилась в момент убийства. Однако доктор Боуэн показал, что он давал Лиззи сульфат морфия не только в вечер, когда был убит ее отец, но также и во время допроса и пока ее держали в тюрьме в ожидании суда. Позднее защита Лиззи использовала это показание, утверждая, что лекарство могло повлиять на ее умственные способности, может быть, даже изменив ее воспоминания о местонахождении 4 августа.

Через двенадцать дней обвинение остановило дело. Они представили факты, четкие и логичные, но им сильно помешало судопроизводство.

По контрасту с обвинением защита взяла всего два дня для того, чтобы представить суду свою версию истории, хотя ее вариант был гораздо более натянутым. Проводимая тремя юристами — Эндрю Дженнингсом, Джорджем Робинсоном и Мелвином Адамсом защита настояла на том, что действие, разыгравшееся в доме номер 92 по Второй улице, не имело ничего общего с тем, что предъявило обвинение. Вместо того чтобы объявить преступницей Лиззи Борден, они уверяли, что кто-то проник в дом и, незамеченный ни одним из обитателей, убил мистера и миссис Борден, а затем проскользнул в подвал и сбежал через задний двор. Выстроив такой сценарий, защита представила ряд свидетелей, чтобы подтвердить, что во время совершения убийства в окрестностях видели какого-то странного чужака. Кроме того, они вызвали также Эмму Борден.

Эмма приняла сторону сестры с того самого момента, как Лиззи обвинили в убийстве. Теперь ее попросили занять место свидетеля и показать, что у младшей сестры не существовало никакой причины убивать Эндрю и Эбби Борденов. Она держала себя достойно, отвечая в прямой, вызывающей доверие, манере.

19 июня Джордж Робинсон произнес свою заключительную речь, которая была, по мнению некоторых, экстраординарной речью, суть ее может быть сведена к одному короткому утверждению, которое он сделал прямо в суде. «Чтобы признать ее (Лиззи Борден) виновной, — произнес Робинсон, — вы должны поверить, что она дьявол. Джентльмены, похожа ли она на него?»

Невозмутимо сидящая за столом эта тридцатилетняя старая дева, образцовая прихожанка местной церкви, предусмотрительно одетая во все черное, с двумя исполнителями по бокам, выглядела скорее респектабельной матроной, чем кровавой убийцей. Но, как будто этого было недостаточно, судья Дьюи (который был назначен в Верховный суд именно Джорджем Робинсоном) повернулся к присяжным, чтобы резюмировать дело, и повторил почти все, что сказала защита, будто это Евангелие.

Присяжным потребовалось чуть больше часа, чтобы вынести вердикт. В понедельник, 19 июня, Лиззи Борден была признана невиновной в убийстве отца и мачехи. Она покинула суд свободной женщиной.

Сегодня кажется невероятным, что такая хлипкая защита смогла легко добиться оправдания, но в 1893 году никто не слышал, чтобы респектабельная леди из среднего класса обвинялась в подобном преступлении. В основном к женщинам, по определению, впервые данном поэтом Ковентри Патмором, относились как к «ангелам в доме» [5] Термин взят из строки стихотворения Палмор, прославляющей любовь в браке, «Ангел в доме» (1854–1863), оно превозносит добродетели грации, мягкости и простоты, добродетели, которые каждая леди Викторианской эпохи не только должна была по предположению ценить, но которыми должна была также обладать. , то есть они были выше упрека в таком тяжелом и корыстном деянии, как убийство.

Известно, что через пять недель после суда Лиззи и Эмма купили большой, тринадцатикомнатный дом под номером 306 по французской улице, который находился в востребованном, фешенебельном районе Фолл Ривер. Лиззи (которая теперь сменила свое имя на Элизабет А. Борден) вела полную комфорта жизнь, часто ездила в театры Бостона, Нью-Йорка и Вашингтона. Но в 1897 году ее имя снова попало в заголовки газет, когда ее арестовали за кражу двух картин из магазина компании Тилден — Тербер. «Путь» украденных картин якобы проследили до дома Лиззи Борден, но дело было решено без суда, и о нем больше ничего не говорилось. В голове сразу всплывает эхо краж в доме номер 92 по Второй улице.