Леонид Шебаршин - КГБ шутит. Рассказы начальника советской разведки и его сына

– Вам все-таки что надо?

– Видите ли, – заюлил индиец, – Скоро должны состояться выборы нового генерального секретаря ООН, и я тут подумал, что моя кандидатура была бы наиболее уместна, чтобы вы и все международное сообщество, исходя из принципа консенсуса, оказали ей полную поддержку. Вот вам письмо по этому поводу, которое я составил лично.

В письме было сказано, что его автор, господин Паркаш Ахлювалия, с молодых лет стремился к гармонии и совершенству. В этих целях он чуть было не женился на Индире Ганди, но нехорошие реакционеры и шовинисты, типа бывшего премьер-министра Морарджи Десаи, пившего по утрам морковный сок с мочой собственного происхождения, исходя завистью к нему, воспрепятствовали браку, а самого господина Паркаша Ахлювалию засадили в сумасшедший дом без всяких на то оснований.

«Там тебе и место. И зачем только тебя оттуда выпустили? Или сбежал? – мрачно подумал я и спросил – Ну, и какое отношение все это имеет к ООН и Советскому Союзу?»

– Читайте дальше! – воскликнул псих. – Там ведь сказано, что будучи строгим вегетарианцем, я также приемлю и кушаю свинину, говядину, баранину, курятину, рыбу и так далее. Разве это не доказательство широты взглядов, необходимой кандидату на столь важный пост?

– Это сильный аргумент. Он, конечно, сыграет в вашу пользу, – изрек с умным видом Миша. – Не могли бы вы взять паузу на две-три недели? Мы подумаем, проведем совещание, доложим в Москву, а потом сообщим вам, скорее всего, радостную новость.

Индиец рассыпался в благодарностях и исчез. Более он у нас не появлялся – то ли и впрямь заручился более определенной, чем наша, американской поддержкой, то ли опять угодил в «дурку».

Случай с господином Ахлювалией – это, в общем-то, «цветочки». Бывали ситуации и пободрее. В Индии вообще много психов всех мастей, причиной чему служит очень тяжелая жизнь огромных масс населения – одних только граждан вообще без всякой собственности там более двухсот миллионов – тяжелый климат, загрязнение почвы, воды и воздуха, никакая медицина и прочее. Кстати, по некоторым параметрам мы начинаем их догонять. Все же у меня сложилось впечатление, что хотя бы в относительном смысле число российских психов, пьяниц, дураков и жуликов в разы превосходит такой же индийский показатель. Во всяком случае, наши психи точно замысловатее индийских. Я не стану утомлять вас правдивыми анекдотами на эту тему – о русских психах, дураках и жуликах за границей – их слишком много, а лишь слегка проиллюстрирую сказанное.

Подъезжаю я как-то раз к воротам посольства жарким летним днем и вижу, что на бетонной скамейке сидит здоровенный голый дядя лет так шестидесяти, в одних трогательных белых трусиках, и надсадно крякает.

– Саша! Чего этот друг там делает и зачем крякает? Ты с ним говорил? – спросил я у заведующего консульским отделом Александра Викентьевича.

– Да, говорил. Он – русский, строитель, живет в Ашхабаде. Говорит, что прилетел сюда, чтобы восстанавливать разрушенный землетрясением штат Гуджарат. Потом выяснилось, что дело не в этом – ему, видишь ли, очень нравятся индийские женщины и ему приспичило здесь жениться. Теперь говорит, что здесь слишком жарко и он хочет домой, а деньги и билет куда-то, мол, делись. И что теперь с этим мудаком делать?

Слава Богу, а точнее сказать, Аллаху, мой друг, посол Туркменистана, замечательный человек, внял моей просьбе и отправил толстого русского психа совершенно бесплатно домой.

В другой раз я чудом избежал расправы от рук колоссального размера придурка, который пришел ко мне пожаловаться на какие-то утеснения в Университете им. Джавахарлала Неру, где он якобы писал диссертацию.

Диалог начался очень мило. Я искренне хотел помочь ученому соотечественнику, испытывая с юных лет трепет по отношению к науке, совсем как автор «письма к ученому соседу». К сожалению, в отличие от чеховского рассказа, моя тяга к науке могла окончиться весьма мрачно. Я налил посетителю чайку и участливо спросил, в чем дело и кто его притесняет.

– Кабы я знал! – задумчиво протянул мой гость.

– То есть как? – удивился я. – Наверное, вы знаете этих людей и можете сказать, как они на вас воздействовали.

– Они вышли на мою мозговую волну, – терпеливо пояснил псих. – А кто они такие, я не знаю.

Я понял, с кем имею дело, и что дальнейшие расспросы будут бессмысленны. Порадовавшись своей проницательности, я задал психу вопрос, который задавать было никак нельзя.