Карлос Гон: Гражданин мира

Разбогатеть не означало стать миллионером. Под этим понимались наличие постоянной работы, возможность создать семью, удовлетворять свои материальные потребности, дать детям хорошее образование.

«Однажды утром, в начале века, дед покинул свою деревню и направился в бейрутский порт, чтобы сесть там на корабль. Путь через океан до Бразилии занял три месяца. Он был почти неграмотным, без гроша в кармане и знал только один язык: арабский…»

Так начинались бразильские приключения людей, которых на их новой родине до сих пор называют «турками» — просто потому, что в начале XX века у ливанских иммигрантов были паспорта, выданные Османской империей, существовавшей до окончания Первой мировой войны.

«В Рио-де-Жанейро стремились люди, уже добившиеся успеха в глубинке и желавшие пользоваться благами жизни. Однако бразильское «эльдорадо» располагалось в районе Амазонии, в центре и на северо-западе Бразилии…»

Как настоящий первопроходец, Бихара Гон подхватил свою котомку и направился к новым границам в прямом и переносном смысле слова. На стыке Бразилии и Боливии нетронутые земли в бассейне реки Мадейра (по-португальски «мадейра» означает «лес», являвшийся одним из главных богатств региона), крупного притока Амазонки, еще не входили в состав ни одного штата Бразильской федерации. Эта территория носила название Гуапора и стала позднее штатом Рондония со столицей Порту-Велью, расположенной на берегу реки. Именно там решил обосноваться Бихара Гон.

«В поисках хоть какой-нибудь работы он избороздил весь регион.

Мало-помалу он выбрал свой жизненный путь и, решив работать на себя, стал предпринимателем. Начал он с торговли сельскохозяйственной продукцией. Потом он занялся торговлей каучуком, поскольку регион был очень богат бразильской гевеей. Затем он в качестве местного агента участвовал в развитии бразильских авиалиний, раскинувшихся по всей стране. Он помогал авиаторам лучше ознакомиться с регионом и оказывал им различные услуги…»

После многих лет упорного труда совсем молодой человек, приехавший в Бразилию с пустыми карманами и даже не знавший местного языка, оказался во главе нескольких компаний, одна из которых контролировала торговлю сельскохозяйственной продукцией, другая занималась каучуком, а третья работала в области авиационных перевозок.

«Я не знал моего деда. Я слышал лишь рассказы о нем, так как он умер относительно молодым, еще до моего рождения. В 53 года ему пришлось перенести операцию на мочевом пузыре, а медицина в те времена в бразильской глубинке оставляла желать лучшего. Он умер на операционном столе. Но, судя по тому, что я слышал от моего отца, от моих дядей, от всех, кто его знал, он был сильной личностью. Это был настоящий первопроходец, любящий риск, вынужденный пробиваться в одиночку, будучи совсем молодым, без денег, без культуры, без образования. Я сохранил воспоминание о человеке, который начал с нуля и добился достойных условий жизни, правильно воспитал своих детей и оставил после себя приличное состояние, хотя оно и выглядит весьма скромным с позиций сегодняшнего дня…»

Своим восьмерым детям, четырем сыновьям и четырем дочерям, своему внуку, которого он так и не увидел, Бихара Гон оставил в наследство свою страну, состояние, а также пример и ценности своей жизни.

«Пример моего деда очень важен для меня. Это был незаурядный человек. То, что он делал, и сегодня поражает меня. Кроме того, его очень уважали за цельность характера — довольно редкое качество в мире первопроходцев в те времена. Это был человек, приверженный принципам и своей семье. Именно такой образ деда я и сохранил. Его дети были сильно привязаны к нему. Мой отец, а также мои дяди и тети говорят о нем с большим чувством. Он оставил глубокий след в их душах…»

После смерти Бихары Гона семейные предприятия были поделены между его детьми, которые, как это часто бывает во втором поколении, к тому времени на них уже работали. Жоржи, отец Карлоса, взял в свои руки авиационный бизнес. Как и его братья и сестры, он родился в Бразилии.

Но семья сохранила тесные связи с Ливаном, что типично для ливанской диаспоры. Тому было много причин: семейная культура, религия, верность своим корням, понимание того, что часть родной семьи осталась там, в Ливане.

«Мой дед покинул свою страну, но на родине остались его братья и сестры, двоюродные братья и сестры, его мать. Связи с родной страной оставались крепкими…»