Майкл Массимино - Астронавт. Необычайное путешествие в поисках тайн Вселенной

В этой команде оставалось заполнить только одну вакансию. Я хотел Грунсфелда, но тут Роммель был не согласен со мной. Грунсфелд уже летал несколько раз, а Роммеля заставляли менять людей. У Кента было на примете три кандидата. Все они были хорошими астронавтами, но они не знали «Хаббл». Роммель объяснил необходимость назначения одного из них и спросил, что я думаю по этому поводу. Я сказал: «Если надо пойти выпить пива, то возьми одного из этих ребят. Но если ты хочешь отремонтировать телескоп, возьми Джона Грунсфелда». И мы взяли Грунсфелда. Джон замолвил за меня словечко, когда назначали 109-ю, а теперь настала моя очередь сделать то же самое для него. Это было правильно, и, даже если оставить в стороне мое отношение к нему, он был самым подходящим для этой работы человеком.

Первую серию разработки процедур мы завершили в феврале 2006 г., вторую — в апреле. В июле улетела STS-121, и это был большой успех. Проблемы с теплоизоляцией внешнего топливного бака были решены, протоколы осмотра отработали гладко, и экипаж благополучно вернулся домой. В сентябре улетела STS-115, и полет также прошел великолепно. Через четыре года после гибели «Колумбии» программа Space Shuttle снова заработала. Полеты по сборке МКС были возобновлены. Дело пошло. Теперь мы только ждали, когда нам скажут, что мы возвращаемся к «Хабблу».

В сентябре Стив Линдси, который был командиром STS-121, сменил Роммеля на посту главы Отдела астронавтов. Он назначил встречу со мной и Грунсфелдом, чтобы сообщить нам свежую информацию по поводу экспедиции обслуживания. На встречу мы пришли немного взволнованные. В тот момент, несмотря на всю уверенность, которую мы ощущали, мы все еще не знали, состоится ли этот полет. Назначения в космические полеты всегда неопределенны. Все может измениться, особенно когда приходит новый глава Отдела астронавтов. Возможно, у старого начальника были планы, но новый хочет от них отказаться и начать все заново. Даже когда полет уже заявлен, тебя могут исключить из экипажа по самым разным причинам. Ничего нельзя сказать определенно до того, как заработают ракетные двигатели. Вот тогда ты точно будешь знать, что куда-то летишь.

Мы рассказали Линдси о том, какие ресурсы, по нашему мнению, будут нужны, как мы оцениваем риски, и детально объяснили ему всю ситуацию. Он начал говорить, что общественность обязательно заинтересуется миссией из-за ее опасности. «Когда это выяснится, будет много публикаций, — сказал он. — Это будет самый опасный полет за всю историю программы Space Shuttle, и пресса подхватит это и раздует целую историю». Он сказал, что мы должны подготовить наших родных к тому, что они услышат все это из СМИ. Подготовить родных? Должно быть, мы с Грунсфелдом выглядели несколько растерянными. В какой-то момент Линдси остановился, посмотрел на нас и сказал: «Ребята, ну вы же знаете, что вы в экипаже, верно?»

После встречи Грунсфелд зашел в мой кабинет, широко улыбаясь, и сказал: «Ты понимаешь, что только что случилось? Он назначил нас на «Хаббл»!» Больше года мы работали на экспедицию, которой официально не существовало. Теперь мы были назначены в полет, о котором сказали совершенно официально. Это было сделано не так, как делалось обычно, но в том, как готовилась эта миссия, вообще было мало обычного.

Когда все полетные операции возобновились, дело пошло быстро. Обычно в НАСА какие-то важные решения принимаются за несколько месяцев. Вопрос с «Хабблом» решился буквально за считаные дни. 26 октября Чак Шоу поехал в Вашингтон, чтобы представить выводы своей группы Майку Гриффину. В общих чертах он наметил план спасательной операции и стратегию выживания. Грунсфелд был на этой встрече. Он рассказал мне, что Гриффин практически не задавал никаких вопросов. Свое мнение Майкл уже сформировал и только ждал, чтобы Шоу подтвердил его решение. Это было в четверг. В пятницу было сделано внутреннее заявление о том, что полет к «Хабблу» снова возвращается в расписание. За выходные обзвонили экипаж.

Но нам с Грунсфелдом и не звонили. Мы уже знали, что назначены в этот полет. Чтобы завершить команду ВКД, назначили Буэно и Фьюстела. Скутер стал нашим командиром, так что теперь мои ожидания от этой миссии были еще определеннее. Я знал, что Меган МакАртур назначили оператором роботизированной руки, а нашим пилотом был Грег Джонсон по прозвищу Рей Джей. Меган звала его Солнечный Рей Джей. Он всегда был доволен жизнью. Рей Джей был из тех парней из военно-морских сил, которым нравится летать. Много лет он работал летчиком-инструктором в «Эллингтоне», летал на Т-38, и ему так понравилось работать с астронавтами, что он сам решил к ним присоединиться. Это была фантастическая команда: каждый человек был тем самым, кого бы я выбрал для этой работы. Во вторник утром, 31 октября, на Хэллоуин, Майк Гриффин собрал пресс-конференцию в штаб-квартире НАСА и официально объявил: STS-125 стартует в октябре 2008 г. на борту космического шаттла «Атлантис». Мы всемером собрались в кабинете Скутера на пятом этаже, чтобы посмотреть, как проходит объявление. Вместе с Гриффином на пресс-конференции присутствовала сенатор Микульски. Дело получилось громкое. Нам сказали, чтобы мы подготовились ко второй пресс-конференции, которая должна была состояться в тот же день в Хьюстоне. Нас позвали в отдел связей с общественностью и где-то откопали подходящие рубашки поло с логотипом НАСА. Потом мы пошли в китайский ресторанчик и попытались хоть как-то справиться с тем, что происходит. Мы были потрясены.