Йоганн Мюллер - Танкисты Гудериана рассказывают. «Почему мы не дошли до Кремля»

Позднее стали мелькать дивизионные и корпусные группы – уже просто Gruppe, хотя иногда в состав «корпусной» группы командование ухитрялось включить несколько корпусов. И еще позднее появились временные сводные армии, получившие название Armee-Abteilung. То есть термин «Abteilung», который обычно переводят как батальон или дивизион, получил расширенное толкование.

Ну и уже совершенно неожиданно обнаруживается, что немецкие танковые группы, впервые появившиеся во Франции весной 1940 года, по своему статусу не более чем корпусная группа, хотя по размерам они не уступают никакой армии. Наверняка вам будет интересно узнать, что к началу операции «Барбаросса» в Группе армий «Центр» 2-я танковая группа генерала Гудериана была подчинена 4-й армии фельдмаршала фон Клюге, а 3-я танковая группа генерала Гота точно так же была подчинена 9-й армии генерала Штраусса.

И все-таки перед началом операции «Барбаросса» 2-я танковая группа представляла собой определенную силу. В ее состав вошли: XXIV (моторизованный) корпус генерала танковых войск барона Гейр фон Швеппенбурга (3-я и 4-я танковые, 10-я моторизованная, 1-я кавалерийская и 267-я пехотная дивизии); XLVI (моторизованный) корпус генерала танковых войск фон Фитингофа (10-я танковая дивизия, полк «Гроссдойчланд», дивизия СС «Дас Райх»); XLVII (моторизованный) корпус генерала танковых войск Лемельсена (17-я и 18-я танковые, 29-я моторизованная и 167-я пехотная дивизии); XII армейский корпус генерала пехоты Шрота (31, 34, 45-я пехотные дивизии). В резерве группы находилась 255-я пехотная дивизия.

Однако взгляните на состав танковых дивизий:

3-я: T-II – 58, T-III (37) – 29, T-III (50) – 81, T-IV – 32, Ком. – 15;

4-я: T-II – 44, T-III (37) – 31, T-III (50) – 74, T-IV – 20, Ком. – 8;

10-я: T-II – 45, T-III (50) – 105, T-IV – 20, Ком. – 12;

17-я: T-I – 12, T-II – 44, T-III (50) – 106, T-IV – 30, Ком. – 10;

18-я: T-I – 6, T-II – 50, T-III (37) – 99, T-III (50) – 15, T-IV – 36, Ком. – 12.

А теперь решайте сами, была эта сила грозной или нет. Но главным козырем танкистов Гудериана был, разумеется, боевой опыт.

Но все это разговоры о железе. А что думали и чувствовали люди перед началом новой войны? Рядовые солдаты и офицеры были преисполнены оптимизма и веры в гений фюрера, хотя не понимали толком, зачем нужна эта война. Генералы позволяли себе некоторые сомнения, но лишь до определенного предела. Вот что думал «простой немецкий генерал» Вальтер Неринг, командир 18-й танковой дивизии:

«21 июня был получен приказ внезапно атаковать Советский Союз в воскресенье 22 июня в 03.15. К приказу было приложено обращение Гитлера к войскам. Также до солдат были доведены два политически мотивированных приказа, касающихся жестокого обращения с захваченными комиссарами Красной Армии и гражданским населением. Их казнь была запрещена Верховным командованием Вермахта, чтобы избежать подрыва дисциплины германских войск.

Таким образом, жребий был брошен – война. Решение Гитлера после нескольких месяцев размышлений было твердым. Имелся ли шанс изменить ход вещей? Можно ли было избежать страданий народов обеих стран? Имелся некоторый оптимизм, когда вспоминалась бескровная оккупация Судетской области осенью 1938 года. Но, может, повторится ситуация 25 августа 1939 года, когда начало войны было отсрочено на несколько дней уже после выдвижения германских войск к польской границе?

В этот момент решение должны были принимать гражданские лидеры страны. Преимущество гражданской власти над военными – это основа правопорядка. Только глава государства имеет доступ ко всей информации, позволяющей принять далеко идущие решения.

Поэтому командир дивизии, который отвечает за доверенных ему солдат, сохраняет серьезные опасения касательно решений главы государства.

Советско-германский пакт о ненападении, подписанный 23 августа 1939 года, был встречен исключительно хорошо. Все были убеждены, что пришел конец советско-германской вражде. С этого дня оба партнера начали взаимный обмен всевозможными товарами – еще одна обнадеживающая инициатива. Обмен продолжался до 21 июня 1941 года и принес огромную пользу Германии, так как с осени 1939 года были разорваны все связи с Западом.

Не следует забывать еще одно последствие этого пакта – он позволил Гитлеру добиться успеха в Польше. Но, может быть, Сталин и Молотов таким образом лишь пытались отвлечь внимание Гитлера от своей собственной страны?

Наконец, не следует забывать обращение Гитлера к народу в 1938 году, в котором он говорил, что у Германии больше нет территориальных претензий.