Михаил Захарчук - Олег Табаков и его семнадцать мгновений

– Вы с 1994 года возглавляете ассоциацию «Армия и культура» – серьезная нагрузка помимо тех непростых обязанностей, что вы исполняете в родном театре, в Щукинском институте. Откуда силы берете?

– Не хочу показаться выспренним, но силы мне придает глубокое убеждение в том, что армия для нашего государства – предмет наипервейшего внимания. Необходимо дать человеку в погонах мощную духовную подпитку, объединив для этого лучшие силы отечественной культуры. Я записал 100 серий пятиминутных передач на «Радио России», которые называются «Настоящая армия». Это самые значимые эпизоды из истории России, начиная с XVI века. Плюс рассказы об отдельных выдающихся личностях. А про нашу ассоциацию что могу тебе сказать. Мы регулярно проводим благотворительные и шефские концерты в воинских подразделениях. Лично я частый гость в Таманской, Кантемировской дивизия, в Отдельной дивизии особого назначения имени Дзержинского. А когда наши воины сражались в Чеченской Республике мы собрали для них более 30 тонн гуманитарной помощи, в том числе книги, теплые вещи. Активное участие мы принимали в таких культурно-благотворительных акциях, как «Сберечь Россию», «Крылатая гвардия – гордость России». Вообще я тебе скажу, что люди в погонах – моя любимая публика. Мне дорого общение с этими людьми.

– Василий Семенович, вспомните о своей работе в фильме «Семнадцать мгновений весны». Мне ваши воспоминания и просто интересны, но еще ценны потому, что там вы играли в тандеме с одним из главных героев этой книги – Олегом Павловичем Табаковым.

– Знаешь, в артистической среде бытует мнение о том, что сыграть врага, негодяя гораздо проще, нежели положительного героя. Я сейчас не стану касаться психологических тонкостей нашей профессии, но замечу, что мне Вольф дался, как раз очень нелегко. Все-таки я актер, если так можно выразиться, романтического окраса, а пришлось играть циничного прагматика, врага хитрого, умного, потому вдвойне опасного. Как, кстати, и Олегу Табакову. Мне сдается, что мы с ним оба выполнили свою работу хорошо. О другом хочу тебе сказать, в связи с воспоминаниями об этой замечательной картине. Там генерала в купе поезда сыграл мой старший товарищ по Вахтанговскому театру Николай Олимпиевич Гриценко. У него к тому времени сильно развился рассеянный склероз. Он просто физически не мог запоминать текст роли. Поэтому Лиознова снимала крупные планы Штирлица и генерала поочередно. Олимпиевич считывал свою роль по «шпаргалкам», развешанным позади съемочной камеры. И при этом всем сыграл свою роль гениально. Другого слова и подбирать не хочется. Когда я сейчас смотрю кадры, где во всю ширь телеэкрана пульсируют слезы в глазах прожженного вояки, у меня самого слезы появляются.

…Несколько лет назад ушел из жизни младший сын Ланового – тридцатисемилетний Сергей. Утром, получив эту страшную весть, Василий Семенович решил не отменять вечером свой спектакль. Он вышел на сцену и, как всегда, блестяще сыграл в спектакле «Пристань». Выдающийся актер современности и необыкновенный профессионал, Лановой даже в этой ситуации не смог подвести публику и коллег, ведь он – связующая нить всего спектакля.

…Закончу свой рассказ о Лановом тем, с чего начал. В Москве на Фрунзенской набережной возле дома № 3 Министерства обороны глава военного ведомства России генерал армии С.К.Шойгу открыл памятник героям фильма «Офицеры». Василий Семенович там стоит в полный рост. Есть какая-то глубокая и пронзительная символика в том, что этот замечательный творец при жизни увидел себя в бронзе, но при этом ни на грамм не забронзовел.

Куравлев – самый мой любимый актер из всех тех его цеховых коллег, с которыми довелось встречаться на длинных жизненных росстанях. Всем мне нравится Леонид Вячеславович. Но прежде всего – редкостно самоотверженной пахотой на скудной и кислотной ниве отечественного кинематографа. Свою конкретную делянку на той нивке артист десятилетиями возделывает почти фанатично, до кровяных мозолей, до тяжелого пота, не жалея ни сил душевных, ни времени, ни собственного фирменного куража. (Устаревшее это слово с его фамилией, видать, не зря одного корня.) У него за плечами две сотни фильмов – впереди по столь невиданной востребованности – лишь Армен Джихарханян. Роли куда как разные. От главных – Шура Балаганов, Хома Брут, Робинзон Крузо, Жорж Милославсакий, Афоня Борщов, братья-близнецы Кашкины до самых крошечных, пятисекундных, как тот эндокринолог Хачикян в «Мимино». А, поди ж ты, все сделаны запоминающимися, сочно, мастерски, воистину по-куравлевски. Однако нам с вами, читатель, даже трудно представить сколькими предложениями самых разных режиссеров Куравлев пренебрег за 56 лет службы в кино! Какую-то цифирь здесь обнародовать невозможно потому, что и сам артист с трудом вспоминает собственные многочисленные отказы. Зато у меня есть возможность на конкретном примере показать высочайшую художническую требовательность Леонида Вячеславовича в этом смысле к себе, к своей работе, к собственному имени, являющемуся в отечественном кинематографе, без преувеличения, высшим, эталонным знаком качества.