Петр Кононков - Мой жизненный путь

Итак, после приземления самолёта нас пересадили в автобус, доставили в гостиницу "Сьерро Маэстро" а после регистрации в предместье Гаваны в поселок Аламар, где проживали иностранные специалисты. Нас поселили в коттедж, состоящий из трёх комнат, кухни, душевой и ванной комнаты, санузла и холла.

В это время на Кубе было около 10-15 тысяч советских граждан, большую часть из которых составляли военные. Поэтому на Кубе при посольстве СССР было представительство Государственного комитета экономического сотрудничества (ГЭКС). На следующий день из Ала-мара, нашего временного места жительства, я прибыл в ГЭКС к сотруднику, который ведал советскими специалистами, работающими на Кубе, к сожалению, я не запомнил его фамилию, да это и был особо не примечательный функционер из комсомольских работников. К положительным качествам его можно было бы отнести то, что он во время первого пребывания на Кубе активно изучал испанский язык и довольно прилично говорил на нём, в то время как большинство других из этой команды так и не освоили этого языка, кроме некоторого набора бытовых фраз. Этот сотрудник повез меня в ИНРА (аналог нашего Министерства сельского хозяйства) в отдел семеноводства, который возглавлял довольно опытный инженер-агроном Марио Круз. Там же на встречу приехал и начальник эмпрессы семеноводства команданте Луис Борхэс. В то время самое высокое воинское звание имел Фидель Кастро ― команданте эн хэфэ ― верховный главнокомандующий майор. В ходе революционной борьбы с диктатором Батистой, все руководители, кроме Фиделя Кастро, были в звании команданте , то есть майора. Борхэс был одним из таких высших военных, а после победы кубинской революции он возглавил Объединение семеноводства Кубы (Empressa de semillos de Cuba), девизом которой стало Pa-tria o muerte, con semillas de calitad, tambien venseremos, то есть "Родина или смерть, с семенами хорошего качества так же победим". Позже на Кубе были введены воинские генеральские звания.

После первого знакомства меня определили на работу в отдел семеноводства ИНРА, где кроме Марио Круза, работали Дон Педро, специалист со средним сельскохозяйственным образованием, и ещё один специалист-агроном. А секретарём работала кубинка по имени Марта, которая ранее более 12 лет работала секретарём в посольстве США на Кубе и была очень квалифицированным секретарём, в чем я вскоре убедился. По характеру работы мне понадобились материалы по климатическим характеристикам Кубы в целом и по отдельным её провинциям. Когда я обратился к Марте с этой просьбой, она тут же в массе справочников разыскала нужную организацию и тут же напечатала письмо в эту организацию и дала мне его на подпись. Примерно через неделю пришли нужные материалы, и сеньора Марта тут же сочинила и отпечатала благодарственное письмо и дала мне его подписать. Я невольно сравнил с работой того времени нашего министерства сельского хозяйства, где экономили на должностях секретарей, а специалисты, из-за отсутствия квалифицированных секретарей, двумя пальцами на пишущих машинках сами печатали такие письма.

Ранее я пытался выучить немецкий язык, но обстоятельства, а, главное, методика преподавания иностранного языка была никудышной. Здесь представилась реальная возможность выучить испанский язык, тем более, что в Гаване был институт иностранных языков имени Джона Рида, куда после работы можно было приезжать на один час ежедневно, кроме воскресенья. Можно было также общаться с кубинцами, как говорил один француз, por la calle, то есть, на улице.

Такое интенсивное обучение скоро дало свои результаты. Примерно через три месяца я выехал в командировку в хозяйства провинции Гаваны вместе с Дон Педро, который, не зная русского языка, был моим переводчиком в общении с кубинцами: он знал мой ограниченный набор испанских слов и затем строил от моего имени грамотную речь на испанском языке. В первом семестре института иностранных языков мы изучали грамматику только в настоящем времени, поэтому, когда я говорил фразу в настоящем времени, то в конце добавлял future или paccago, то есть будущее время или прошедшее время, и кубинцы меня понимали. В одном из хозяйств мы встретились с делегацией, во главе которой был в прошлом команданте , а в это время министр сельского хозяйства Кубы, и там завязалась беседа по вопросам сельского хозяйства. Когда уже заканчивалась беседа, министр спросил у Дон Педро: давно ли я на Кубе? Тот, чтобы усилить свой ответ, сказал: 90 дней (а не три месяца), что вызвало восторг, поскольку за такой короткий срок я сумел достаточно хорошо понимать испанский язык. Ещё интереснее произошло в отделе семеноводства ИНРА после моего 4-х месячного пребывания на Кубе, когда приехавший начальник объединения "Сортсемовощ" Кубы команданте Луис Борхэс, в беседе с Марио Крузом, сказал, что мне потребуется минимум один год, чтобы усвоить испанский язык. Тут я не выдержал и спросил: A seis mes no bastanete? ("а шесть месяцев не достаточно?"), и это вызвало восторженный смех, вследствие того, что я понимаю, о чём они говорят на испанском языке. Приведу ещё разговор с сотрудником отдела кадров ИНРА, который сказал мне, что до сих пор такого не было, и вряд ли будет в будущем ― вы являетесь единственным иностранным специалистом, который в такой сжатый срок смог освоить испанский язык. Нужно отметить, что знание языка помогало эффективнее решать любые проблемы на Кубе.