Петр Кононков - Мой жизненный путь

В этих условиях Министерство сельского хозяйства СССР, которому подчинялась Грибовская станция, обратилось к дирекции станции с просьбой о командировании Кононкова П. Ф. (то бишь меня) в Республику Куба для оказания помощи в решении проблемы семян -по каким культурам нужно развивать собственное семеноводство на Кубе, а по каким и из каких стран и регионов можно импортировать семена. Выбор МСХ СССР пал на меня, поскольку мне довольно успешно удавалось решать проблемы с семеноводством в Монголии.

Мнение отдельных сотрудников станции было таким, что у нас много своих нерешённых задач, но Елизавета Ивановна Ушакова заявила, что нам нужно выполнять интернациональный долг перед Кубой и дала согласие на командирование меня туда для работы. В Советском Союзе в этот период солидарность с кубинским народом достигла апогея, а песня "Куба ― любовь моя" слышалась повсюду.

Таким образом, из Центральной Азии, где расположена Монголия и самая южная точка вечной мерзлоты, мне предстояло прибыть в Центральную Америку, в зону влажных тропиков, в Республику Куба. Ранее я изучал в школе, в вузе и в аспирантуре немецкий язык, а в Кубе нужно было знать испанский язык. Поэтому первое, что я сделал -приобрёл испанско-русский, русско-испанский словари и краткие "разговорники", где давались фразы на русском языке и тут же на испанском. Естественно, подбиралась имевшаяся в Советском Союзе литература о Кубе. К августу 1965 года все формальности были завершены и мы всей семьей (с женой и сыном) должны были самолётом с аэропорта Шереметьево-2 лететь через Мурманск, где должна быть дозаправка топливом, и далее до аэропорта Сантьяго-де Лас Вегас ― это в пригороде столицы Кубы Гаваны. Поскольку протяжённость полёта от Мурманска до Гаваны очень большая, количество пассажиров было уменьшено из-за того, что нужно было устанавливать дополнительные баки для топлива, а разрешённый вес багажа на одну персону составлял всего 20 кг (на троих 60 кг). Поэтому я решил для гарантии провести взвешивание багажа, в связи с чем решил обратиться к зав. магазина "Сельпо" (что расшифровывалось как "Сельская потребительская кооперация"). Ранее этот магазин был расположен вблизи опытного хозяйства Грибовской станции. Затем магазин перевели на первый этаж нового пятиэтажного дома, расположенного рядом с домом, где я проживал со своей семьей.

Рассказывали, что один рабочий, любивший выпить, но до "получки" не всегда имевший в наличии деньги, обратился к "управляющему" (так по старинке называли должность заместителя директора Грибовской станции по хозяйственной части) с просьбой написать записку Степану Ивановичу (зав. магазином), чтобы он отпустил ему в долг 0,5 л водки. Управляющий написал записку следующего содержания: "Прошу выдать подателю этой записки 0,5 л водки за н/р" и подпись. Рабочий с радостью побежал в магазин, подал записку, но тот ничего не дал, поясняя, что в записке написано "за н/р", что означает "за наличный расчет". Это из области чёрного юмора того времени.

Когда я обратился к Степану Ивановичу с просьбой разрешить взвесить мой багаж (у него были большие весы для взвешивания овощей и других продуктов, поступавших оптом для реализации), то он как-то нехотя стал отговаривать меня от этого, объясняя, что весы не очень точны. Тогда я сказал ему, что мне особая точность не нужна, нужно знать хотя бы приблизительно вес багажа, в конце опять с неохотой он разрешил мне провести это взвешивание. При взвешивании оказалось, что весь багаж укладывается в норму, то есть в 60 кг на семью. Однако, когда в аэропорту "Шереметьево-2" я поставил свой багаж на весы аэропорта, то он составил около 80 кг. Пришлось срочно ряд нужных вещей оставить, благо, что нас провожали родственники и был малогабаритный автобус Грибовской станции. Так что в магазинах "Сельпо" в те времена продавцы тоже "не дремали".

Полёт перенесли достаточно удовлетворительно, правда сын перед отлетом где-то простудился, у него поднялась температура, но мы захватили с собой нужные лекарства, и всё обошлось благополучно. Когда самолет приземлился в аэропорту "Сантьяго-де Лас Вегас" и заглушили моторы, отключили кондиционеры, то создалось впечатление, что мы попали в парную баню, хотя температура наружного воздуха составляла всего 28°, но была очень высокая относительная влажность воздуха. В этой связи я вспомнил, как в июле месяце находясь в Монголии в госхозе, расположенном на высоте 1600 м над уровнем моря, температура воздуха в тени составляла 30° и, хотя я был в костюме и легком плаще, но не чувствовалось дискомфорта, так как была очень низкая относительная влажность воздуха, поэтому температура в 30° переносилась довольно легко. Можно добавить, что позднее, находясь в июне месяце в Египте, где температура воздуха была 35° и выше, но низкая относительная влажность воздуха, она легче переносилась организмом, чем 28° на Кубе.