Владимир Васильев - Батальоны вступают в бой

По моему указанию полковой инженер капитан Бакунов разобрал два сарая и саперы сделали небольшой паром для переправы батальонной артиллерии.

В полдень над нами пролетела «рама» — верная предвестница артобстрела или бомбежки. Я приказал— всем батальонам соблюдать предельную маскировку. Командир 1-го батальона капитан Страшевский не успел увести подразделение с полевой дороги, и оно попало под обстрел вражеской артиллерии.

Справа от нас к Днепру вышли части 50-й гвардейской стрелковой дивизии. Утром один из полков соседей попытался форсировать реку, по безрезультатно. Враг встретил его с берега и острова массированным огнем. Мы к этому времени завершили рекогносцировку. Выяснилось, что в этом месте в Днепр вливаются Конка и Писпильня, а между ними находится остров, который противник превратил в боевой форт.

Правда, обойти его нетрудно, но с правого берега он прикрывался подразделением, расположенным в Михайловке. Я попросил комдива помочь нам — блокировать огнем этот населенный пункт.

С. Н. Кузнецов усилил наш полк 234-м гвардейским артиллерийским полком. Им командовал Владимир Васильевич Роскошный. Он еще на реке Миус и на Саур-Могиле показал образцы взаимодействия с пехотой. Рослый, с крупными чертами лица и темными волосами, он одной своей внешностью вселял веру в «солидную поддержку». Характер у него был веселый. В тихие минуты Владимир Васильевич любил попеть. Особенно хорошо исполнял он песни «Темная ночь» и «Давай закурим».

Майор Роскошный отлично знал этот край. До войны он объездил всю Украину, часто бывал в Крыму, где жила его мать. С ним я часто советовался, как лучше приспособиться к местности.

Вот и сейчас Владимир Васильевич одобрил мой выбор участка переправы и обещал подавить орудия противника, замаскированные в садах Михайловки.

Пять дивизионов полка ползли по грязи как улитки. Роскошный обещал, что к вечеру они займут огневые позиции. И, как всегда, сдержал слово. Ровно в восемь он доложил, что орудия уже стоят на месте и пристрелялись. К этому времени и артиллерия полка была готова к выполнению задачи.

Люди потрудились крепко, устали, и я дал им возможность отдохнуть. Форсирование назначили на полночь.

Два часа из оставшегося времени мы с Алехиным использовали для организации взаимодействия внутри части.

1-м батальоном командовал капитан Страшевский. Он старался всегда обходиться своими силами и почти никогда не просил поддержки или помощи. Я направил в его батальон замполита полка Олейника.

2-й батальон возглавлял ветеран части Смоляков. У него храбрость сочеталась с осторожностью. Задачи он выполнял всегда с некоторым запозданием. Поэтому я решил переправиться на правый берег вместе с ним. Сегодняшняя операция требовала точности во всем.

В командование 3-м батальоном временно вступил капитан В. А. Сурков. Василий Алексеевич очень быстро показал себя с самой лучшей стороны, и я не случайно поручил этому подразделению первым форсировать Днепр.

Когда время стало приближаться к двенадцати, Сурков направился к воде. Неуклюжий, мешковатый, он казался ленивым, настороженным до трусости. А на деле в момент опасности Василий Алексеевич обычно действует энергично, дерзко, находчиво. Я за него не волновался.

Он говорит:

— Товарищ командир полка, как только достигнем берега — дам сигнал…

В темноте я не видел его лица, но по голосу чувствовал, что Сурков уверен в успехе.

3-й батальон погрузился на лодки и поплыл…

Потянулись томительные минуты. Все, кто в этот час были у реки, до боли в глазах всматривались в черную даль. Каждый шорох, всплеск напрягал наши нервы до предела. Только бы не заметил враг, только бы взвилась зеленая ракета.

А вот и она! Вслед за нею днепровскую ночь прошила длинная трассирующая очередь.

— Сурков высадился!

Мой голос заглушила артиллерийская канонада. Наши орудия ударили по вражеским позициям.

Переправа началась. Неприятель яростно огрызался. От множества огней, отраженных в реке, стало светло. Между лодками вздыбились фонтаны воды, засвистели осколки.

Противник, очевидно, решил немедленно сбросить десант в Днепр. На батальон Суркова обрушились мины, гранаты, автоматный ливень. Но бойцы стремительной атакой потеснили гитлеровцев и прочно зацепились за берег. Тотчас же к ним на помощь поспешили батальоны Страшевского и Смолякова. Я отправился вместе с ними.

Через некоторое время рядом с лодкой, в которой кроме меня находились адъютант Кучерявый, радист Литвинов и два связных, раздался взрыв. Взметнувшаяся волна захлестнула нас. Один солдат оказался за бортом. Мы втащили его в почти затопленное суденышко. Раненых не оказалось. Кое-как тряпьем заделали пробоины и чем попало принялись вычерпывать воду.