Владимир Васильев - Батальоны вступают в бой

Жаль, что сейчас рядом со мной нет Курдюкова. Где-то он сейчас?

На Гуляй-Поле мои глаза невольно искали холмик недалеко от станции Пришиб. Тут остался мой друг Федор Андреевич Ковалев. Мы отомстили за него. А главное, сдержали слово — вернулись…

Вдруг на степной глади в стороне Ивановки зачернели три точки. Они росли. По этому пути в тот трагический день на «эмке» мчался командующий 18-й армией генерал Смирнов. Кучерявый, который вернулся из санбата, посмотрел в бинокль.

— Солдаты…

— Наши или фрицы? — заинтересовался я.

— Кажется, наши…

Я не встречал немцев, выходящих из окружения. Фашистское войско в отличие от нашего напоминает армию наемных солдат. У них строгий, раз и навсегда заведенный порядок: умри, но обедом накорми вовремя; умри, но дай солдату выспаться; умри, но обеспечь наступление поддержкой танками, артиллерией и самолетами. Без офицера солдат не знает что ему делать.

Я убедился, что на войне любая, даже самая образцовая схема управления войсками, любой план сражения или распорядок фронтовой жизни не должны переходить в шаблон. Сила, действующая по трафарету, не имеет успеха.

Наши разведчики, зная пунктуальность немцев во всем, смело действовали в часы их обеда и сна. Наши командиры, зная излюбленные приемы вражеской тактики, нередко использовали это в своих интересах.

Мышление советских воинов гибче, тоньше. И это сказывалось во всем, даже в военной пропаганде. Немецкие листовки, газеты, подделанные под советские, выпускались настолько грубо, топорно, неумно, что вызывали лишь смех над их сочинителями.

Обо всем этом я успел подумать, пока Кучерявый смотрел в бинокль. Но вот он его опустил и предложил махнуть на «козлике» навстречу трем неизвестным воинам. Ими оказались Иванов и братья Кругловы. Их потянуло к месту давней трагедии. Тогда соединения Клейста решили судьбу нашей армии не без авантюризма. Ведь они прорвались к нам в тыл одними танками да машинами, груженными боеприпасами и бензином. Пехоты не было. И окажись гут наши артиллерийские заслоны и другие противотанковые средства, врагу бы несдобровать. А у нас даже радиосвязь не сработала как следует.

Наш «козлик» остановился там, где братья Кругловы один на один встретились с немецкими танками. Павел и Михаил рассказали Иванову, как вывернулись из-под гусениц.

Мы помянули добрым словом Андрея Курдюкова, который научил Кругловых да и многих других бороться с танками, и разошлись.

96-я гвардейская стрелковая дивизия держала путь к никопольскому плацдарму, который немцы все еще удерживали на левом берегу Днепра. Наш полк временно находился во втором эшелоне, что нам и позволило совершить небольшую экскурсию к месту прежних боев.

Теперь наши роли переменились: мы наступали, а противник отходил. Однако он был еще сильный.

Его 9-я и 17-я пехотные дивизии прочно зацепились за левый берег Днепра, и столкнуть их в реку не так- то просто. Пленный солдат Отто показал, что у них много и орудий, и танков.

Ставка вермахта еще на что-то надеялась: плацдарм сохранялся для «решающего контрнаступления на Донбасс».

Однако ни приказы Гитлера, ни мощные укрепления, ни февральская грязь — ничто не спасло фашистов. Они были сброшены в Днепр.

Правда, первая наша атака не принесла успеха. Мы понесли большие потери и отошли. Комдив предоставил нам ночь на подготовку. Но солдаты рвались в бой вечером. Я обратился к комдиву с просьбой разрешить повторить атаку с наступлением темноты. Он не стал возражать.

Ночные удары решили исход борьбы в нашу пользу.

Верховный Главнокомандующий за ликвидацию никопольского плацдарма объявил благодарность всему личному составу фронта, который теперь именовался 4-м Украинским.

Вечерняя зорька уже догорала, когда лейтенант Кучерявый, забравшись на голый тополь с разбитым скворечником, радостно закричал:

— Вижу Днепр! Товарищ подполковник, Днепр! Рукой подать…

Под деревом повар Володя, орудуя финкой, вскрывал консервную банку. Он попросил Василия:

— Так принеси водички к чаю!

Со стороны чудом уцелевшей хуторской хаты донеслась раздольная украинская песня:

Это запел Петр Сигал. Ему подыгрывал на гармошке Масюк. Они явно настроились отдохнуть. Да все мы не против плотно поесть, побаловаться чайком и как следует выспаться.

Однако не успел Володя накрыть «стол» под крышей полуразрушенного сарая, как прибежал радист и передал мне срочную радиограмму от нового командира дивизии Сергея Николаевича Кузнецова. Энергичный слог приказа подсказал мне, что теперь ни нам, ни врагу не будет передышки.