Ольга Черненькова - Воин и дева. Мир Николая Гумилева и Анны Ахматовой

Однако скрыть охлаждение Гумилева к Татьяне уже было невозможно. Посвящение сборника – его последняя дань: на смену Татьяне пришла «Мага» Тумповская. Лозинский выразил свое недовольство этим странным посвящением, но подчинился воле поэта и друга.

В конце декабря Царское Село посетили Н. Клюев и С. Есенин. Они со своим «пейзанским» стилем нелепо смотрелись рядом с Гумилевым и Ахматовой. Ожидания Есенина, которому «страшно» было увидеть женщину-поэта, видимо, не оправдались. Мало заинтересованный им, Гумилев подарил крестьянскому поэту свой сборник «Чужое небо». Анна же вещим сердцем почуяла трагическую судьбу и финал Есенина, вслушиваясь в строчки: «Я пришел на эту землю, / Чтоб скорей ее покинуть».

Ахматову, конечно, не могло не задеть посвящение «Колчана» Татьяне, сильной сопернице, однако она демонстрировала безразличие. Не вечно же ей самой играть роль роковой женщины для мужа, это даже смешно. У нее выходило второе издание «Четок» – и опять немыслимым тиражом в 1000 экземпляров, а готовилось третье. Ей славы не занимать.

Лучшие литературоведы пишут о ее стихах, изучают их, восторгаются. Один из них, Б. Эйхенбаум, после встречи с ней пишет в письме: «На Рождестве я побывал в Царском Селе – у Ахматовой и Гумилева. Какая она хорошая, глубокая – больна. Уже год каждый день поднимается температура – туберкулез! Читала стихи будущего сборника, где она и о «ребеночке» говорит, и христовой невестой называется – гораздо дальше «Четок», в самую глубь. А Гумилев пуст, и сборник его – тоже». Безусловно, предвзятое мнение: Ахматову жалеют, в нее влюбляются и поневоле противопоставляют ее мужу-поэту.

В декабре 1915 года Ахматова опубликовала в «Биржевых ведомостях» стихотворение «Воспоминания» о первых днях войны, об их с мужем возвращении в августе 1914-го из Слепнева в Петербург.

Здесь «воин и дева» вместе входят в новую жизнь, в новый эпохальный этап. Он завещает ей свои печали и радости, оставляет на хранение свой дом. А ей остается только ждать в одиночестве. Видимо, Ахматовой был дорог тот миг единения перед великой бедой, когда они были вместе – «воин и дева». Возможно, потому так дорог, что теперь они снова порознь.

Гумилев же в этот период под влиянием Анны обращается к религиозной литературе. Близость смерти и ее жатвы на фронте подталкивали к размышлениям о вечном. Поучения святых отцов, очевидно, отвечали на его вопросы («Добротолюбие», «Исповедь блаженного Августина»). Именно в этот период написано им стихотворение «Рабочий», пророчествующее о его гибели от пули.

Это не мешает Гумилеву усиленно ухаживать за барышнями. В данном случае– за М. Тумповской. Когда же он добился, чего хотел, с облегчением сказал:

– Надоело ухаживать!

Одновременно он испытывает интерес к влюбленной в него Ларисе Рейснер, полновесный роман с которой еще впереди. Видимо, его донжуанство тоже объясняется постоянной близостью смерти, от которой острее хочется чувствовать жизнь. И еще: одиночеством. Он бежал от внутреннего одиночества. Оно обострялось, когда у Анны возникало глубокое чувство, как, например, к Анрепу.

Анна вновь встречается с Б. Анрепом, прибывшим с фронта. 13 февраля во время чтения у Недоброво его (Недоброво) трагедии «Юдифь» она передала Анрепу свое заветное черное кольцо, о котором потом напишет «Сказку…». Он слушал, закрыв глаза и откинув руку на сиденье дивана. Что-то упало в его руку.

– Возьмите, – прошептала Анна Андреевна, – это вам.

В тот же день она подарила возлюбленному книгу «Вечер» с надписью: «Одной надеждой меньше стало, / Одною песней больше будет».