Валентина Бялик - Николай Крымов

Государственная Третьяковская галерея, Москва

К вечеру. 1913

Рязанский художественный музей

У крымовской радуги «крыла» не то чтобы нежные. Плотный розово- лимонно-бирюзовый цвет небесной дуги собирает колористические элементы, «спрятанные» на полотне: розовые и охристые стены домов, голубовато-зеленые стекла окон, многоцветье мокрых крыш. Но в приведенном четверостишии есть ритм детской считалки, что вполне соотносится с внутренним озорством этого полотна.

Теперь тонкое нюансирование цветовых сочетаний сменилось ярким живописным пятном (Желтый сарай, Туча), появился интерес к форме предмета, его геометризация. От романтически-возвышенных пейзажей Крымов обратился к изображению мотивов действительности, нерафинированной и подчас грубой (Новый трактир). Искреннее веселье, простодушие, хитрость, лубочность этой картины приобретают характер маленького театра, где персонажи кажутся плоскими, вырезанными на фоне такого же игрушечного размалеванного задника-фона.

Новые темы и новая крымовская живописная манера отличаются от его ранних работ, как утонченное стихотворение Бальмонта Голубая роза отличается от упругой ритмики и ярких образов стихотворения Василия Каменского Русский зве- нидень:

Звени, Солнце! Копья светлые мечи,

лей на Землю жизнедатные лучи.

Звени, знойный, краснощекий,

ясный-ясный день!

Звенидень!

Звенидень!

Одновременно с Крымовым постигали примитивизм Наталья Гончарова, Михаил Ларионов, Петр Кончаловский, Илья Машков и другие художники-современники.

Для этих мастеров примитивизм определил их творческий путь на многие годы, у Крымова же наивность и лубочность образов в картинах остались кратким, но впечатляющим этапом творчества.

Закончив в 1911 году Училище живописи, ваяния и зодчества, Крымов был уже вполне сложившимся живописцем, получившим широкую известность и признание публики. Присутствие его работ на Международной выставке в Риме в 1911 году поставило художника в один ряд с крупными отечественными мастерами той поры. В обзоре выставки Яков Тугендхольд писал: «Едва ли в каком-либо павильоне чувствуется столько утонченности, интимнолюбовного отношения к искусству, столько культуры, как в произведениях Бенуа, Добужинского, Лансере, Петрова-Водкина, Крымова, Бродского, Богаевского, Гауша, Грабаря... и др. Это не колористы в чистом, западноевропейском смысле этого слова - это тихие поэты. Странный цветок народа, бунтующего и в жизни, и в религии, и в литературе, но задумчивого в своем изобразительном искусстве».

В 1910-е годы Крымов увлекся классическим пейзажем XVII века, создателями которого были французские художники Клод Лоррен и Никола Пуссен. Они создали идеальный пейзаж с тремя планами композиции, различаемыми по цвету: самый близкий - коричневый, второй - зеленый, а третий - голубой. Словно театральные кулисы на сцене, на картине изображались большие раскидистые деревья у правого и левого края полотна. Это были воображаемые картины земного рая с горами, реками, водопадами и деревьями - классическое воплощение гармонии и совершенства.

Показателен крымовский пейзаж Рассвет (1912), в котором классицистическое начало соединяется с наивностью примитива. В нем присутствует даже идиллическая фигура пастуха со стадом, что подчеркивает неразрывную связь человека и природы. Подобные возвышенно романтические пейзажи создавал старший современник Крымова Константин Богаевский. А у Крымова проецирование опыта классиков на собственное творчество привело к тому, что он перестал быть рабом натуры. Он начал «сочинять» свои пейзажи, где натурные наблюдения соединяются с декоративными принципами (Летний день, Утро).

Молодой искусствовед Николай Пунин с восхищением рассматривал в 1915 году недавно написанную картину Раннее утро: «Он нарисовал... полянку, озеро и реку, поставил три дерева с листвой пушистой и мягкой; его чувство композиции не было удовлетворено, он подклеил кусок картона, нарисовал еще дерево, со стволом, согбенным в сторону противоположную той, в которую склонились три нарисованных дерева, - и создалась композиция с необычайной гармонией основных линий, певучая, музыкально-обоснованная; она стала жить той таинственной жизнью и дышать тем покоем, каких Крымов, вероятно, даже не искал, только смутно ждал их прихода, как каждый из нас ждет от наступающего дня прихода счастья».