Александр Балезин - Степан Афанасьевич Балезин 1904-1982

Проанализировав все аргументы за и против в отзывах, приняв во внимание успехи, достигнутые накануне войны отечественными физиками-ядерщиками, и повышенный интерес к атомному ядру на Западе, С. А. Балезин пришел к выводу о необходимости безотлагательного развертывания в нашей стране исследований по атомному ядру. По поручению С. В. Кафтанова, которому С. А. Балезин доложил о заключениях экспертов и своих выводах, он подготовил докладную записку на имя Председателя ГКО И. В. Сталина. В ней Балезин писал, что «мы получили от военной разведки материалы, свидетельствующие об интенсивной работе немецких физиков над новым видом вооружения, а именно над использованием в военных целях атомной энергии, и поэтому нам необходимо немедленно организовать начало таких же работ» [ 29Володин Б. Рассказ профессора Балезина // Химия и жизнь 1985. № 6. С. 19.]. Спустя два дня был получен ответ на докладную. С. В. Кафтанову предписывалось срочно организовать работы по созданию атомной бомбы. Свидетель и участник этих событий академик В. В. Коршак называет С. А. Балезина «участником подготовки важного государственного решения» и подчеркивает «важность того, что сделал для своей страны этот человек, память о котором должна быть сохранена соотечественниками» [ 30Изобретатель и рационализатор. 1983. № 10. С. 34—35.].

Кафтанов поручил Балезину и непосредственную подготовку к развертыванию работ по созданию атомной бомбы. Одним из первых шагов Балезина в этом направлении был вызов в Москву Г. Н. Флерова.

Позднее Георгий Николаевич вспоминал: «Летом

1942 г. меня вдруг срочно вызвали с Юго-Западного фронта, где я находился, в Москву. В Москву я попал дней за десять до начала наступления немцев на Сталинград (т. е. в 10-х числах июля). Я был в состоянии полной неизвестности, зачем меня вызвали. Здание, куда мне было предписано явиться, было мне также совершенно незнакомо. Меня принял человек в штатском, который начал разговор издалека: тепло расспрашивал, как мне живется, как вотоется. Это и был старший помощник уполномоченного ГКО по науке Степан Афанасьевич Балезин.

Потом мы перешли к моим письмам в ГКО и на имя тов. Сталина по ядерной проблеме, последнее из которых я написал в апреле 1942 г. Балезин вспомнил, что еще до войны слушал мото лекцию в МГУ. По ходу беседы мне стало ясно, что Балезин понимает суть вопроса, а кроме того, знает что-то еще, чего я пока не знаю. Речь шла о том, что решение по развертыванию работ в области создания атомной бомбы уже принято.

В конце беседы мы уже писали формулы. За годы, прошедшие со времени моей лекции в МГУ, в каких-то вопросах мой оптимизм сменился пессимизмом, а в каких-то, наоборот, пессимизм уступил место оптимизму. Работа, по моему мнению, распадалась на две части. Осуществить в нашей стране создание атомной бомбы — на это требовалось время и большие средства. Это представлялось малореальным. А вот выяснить принципиальную возможность создания бомбы и меру опасности, если бы она была создана в Германии, можно было бы сравнительно быстро и малыми средствами, проведя исследования по спонтанному делению околоурановых элементов.

Степан Афанасьевич попросил меня сформулировать предложения о том, с чего надо начинать. Я предложил прежде всего вызвать из армии К. А. Петржака и вывезти из Ленинграда приборы и уран или организовать мне самому поездку в Ленинград за всем этим.

Мои предложения постепенно были осуществлены. . . В начале 1943 г. начались научные обсуждения по проблеме атомной бомбы более широкого масштаба и непосредственное оборудование лаборатории, в котором деятельное участие принимал Степан Афанасьевич Балезин» [ 31Флеров Г. Я. Воспоминания об С. А. Балезине // Архив С. А. Балезина. Д. 8/8. Л. 27. Авторизованная машинопись.].

С. А. Балезин принимал участие и в подборе кандидатуры руководителя будущих работ. В конце концов выбор пал на И. В. Курчатова. Он был отозван с Северного флота, где занимался размагничиванием боевых кораблей, и ему было поручено возглавить исследования по ядерной проблеме. Вскоре по казанской группе ЛФТИ был издан приказ о создании специальной лаборатории. В нем, в частности, говорилось: «Организовать лабораторию в следующем составе: 1. Курчатов И. В., 2. Алиханов А. И., 3. Корпфельд М. О., 4. Неменов Л. М., 5. Глазунов П. Я., 6. Никитин С. Я., 7. Щепкин Г. Я., 8. Флеров Г. Н., 9. Спивак П. Е., 10. Козодоев М. С., 11. Джелепов В. П. ... В дальнейшем лабораторию именовать: „Лаборатория № 2“ ... Заведующим лабораторией № 2 назначить профессора И. В. Курчатова. . .» [ 32Цит. по: Маркелова Л. П. Оружием творчества. М.: Политиздат, 1985. С. 124.]