Василий Гришаев - Сростинское дело

Мария Сергеевна Куксина, жена М.Л. Шукшина, с сыном Васей, 1931 год.

фото из музея В.Шукшина в Сростках

Вернемся к протоколу допроса, к биографической его части. Свое хозяйство кулацким назвал, разумеется, не сам Макар Леонтьевич, а следователь. Нетрудно понять, с какой целью нужно было ему зачислить Макара Шукшина в кулаки. Его оценка опровергается справкой сельсовета от 26 марта 1933 г. В ней сказано, что по соц- происхождению он – сын середняка, и сам является середняком. Сыном середняка назван он и в справке, выданной правлением колхоза.

Между прочим, в последней справке сказано, что к работе Макар Шукшин относился удовлетворительно. Спору нет, до революции Шукшины, как и многие старожилы-сростинцы, жили в достатке, но этот достаток достигался честным трудом и потом. Словом, никакие они были не кулаки, а обычный крестьянский род, хлеборобы, соль земли. У этих кулаков мозоли не сходили с рук. Вот, с небольшими сокращениями, показания Макара Шукшина, данные им на первом допросе, 16 марта, еще до ареста. Допросил его оперуполномоченный Старо-Бардинского райотдела ОГПУ Бурыкин: «Я состою в колхозе «Пламя коммунизма» с 1929 года. Из колхоза не выходил. Работал, что заставят. 13 февраля 1933 года был поставлен на молотилку машинистом. Во время моей работы имело место, что колос шел в солому. Я остановил машину, запретил пускать барабан для молотьбы. В мякину зерно я не гнал. Возможно, в отсутствие меня кто-нибудь и турнул зерно в мякину, за всех ручаться не могу. Барабан в машине я не ломал...».

По этим ответам нетрудно догадаться, какие вопросы подбрасывал, какую линию гнул чекист Бурыкин: вредительство! Макар, видимо, понял это. После допроса он пришел к сестре Анне и заплакал:

– Все, сестричка... Заарестуют меня.

Предчувствие его не обмануло... Через день был допрошен дядя Макара по отцу – Шукшин Игнатий Павлович.

Шукшин Игнатий Павлович

«По праздникам ходили друг к другу, - чистосердечно показал он, – вели разговор о колхозной жизни, кто как относится к хозяйству, к работе. Выявляли свое недовольство. Многие хорошие люди мучаются из-за лодырей, а если попытаться что-нибудь сказать, то тебя кулаком называют. Настроение делается плохое...».

Эх, дядя Игнат... Перед кем ты разоткровенничался? Ведь чекистам твои бесхитростные признания не составило труда подвести под статью о недовольстве колхозным строем, то есть под антисоветскую агитацию. А статья эта расстрельная...

Было на нем и другое «пятно». В двадцатом, после разгрома Колчака, Игнатий Павлович, поверив в то, что советская власть - самая правильная для мужика, раньше многих других сростинцев вступил в партию коммунистов-большевиков. Но, когда началась продразверстка и все с нею связанное, в его сознании произошел перелом. 5 февраля 1922 г. он пишет в Сростинскую комячейку заявление: «Прошу меня считать выбывшим из партии ввиду того, что я не могу состоять в партии по своей болезни. И при сем препровождаю партбилет № 455655 и регистрированную карточку. В чем и подписуюсь...». Вместе с ним - и под тем же предлогом - вышли из партии его односельчане Михаил и Николай Каменевы. Такие «отступники» состояли в ОГПУ на особом учете и были первыми кандидатами на арест. Что и случилось...

24 марта 1933 года в Сростки прибыли начальник Старо-Бардинского районного отдела ОГПУ Рябов, его заместитель Бурыкин, оперуполномоченный Леонтьев, а также группа милиционеров и сотрудников ОГПУ из Бийска. Рябов вызвал председателя сельсовета Баранова Алексея Тихоновича и приказал ему собрать актив. Тот составил список актива. Рябов просмотрел его, сверил со своим списком, некоторых вычеркнул: эти активисты сами подлежали аресту. Когда актив был собран, Рябов каждому дал задание, кого привести в сельсовет. Была уже полночь, сростинцы мирно спали, не подозревая о том, что для многих из них эта ночь - последняя в родном доме...

К утру в Сростках был арестован 31 человек, в том числе: Шукшин Макар Леонтьевич, Шукшин Михаил Павлович, Шукшин Игнатий Павлович. Отец Макара Леонтий Павлович избежал ареста потому, что был болен, с кровати не поднимался.

Шукшин Михаил Павлович (слева)