Василий Гришаев - Сростинское дело

Полученные мною от Малявского деньги я распределил следующим образом:

а) Сразу после завербования выдал, чтобы лучше проводили подрывную работу: П.Н. Каменеву - 25 рублей, К.А. Фетисову - 20 рублей, С.П. Емельянову и А.И. Юрманову - по 30 рублей, К. Калачикову - 15 рублей, Е.П. Малышеву, П.Г. Савину и П.И. Кибякову - по 10 рублей. А.Г. Зяблицкому и Н.П. Каменеву денег не выдал, так как при вербовке их со мною не было. Всего я таким образом выдал членам нашей контрреволюционной ячейки 150 рублей;

б) Остальные 150 рублей остались у меня.

Извиняюсь перед всей советской властью за то, что по малограмотности я послушал Малявского. Записано с моих слов верно и мне прочитано. Ходатайств не имею».

В конце протокола - добавление, заверенное подписью Шукшина и следователя А. Садовского: «Обвинение по статье 58, пункты 4, 7 и 11 УК РСФСР мне объявлено и смысл разъяснен».

Сразу поясним, что они означают:

Пункт 4. Помощь международной буржуазии в свержении социалистического строя.

Пункт 7. Подрыв народного хозяйства (в данном случае - вредительство в колхозах).

Пункт 11. Участие в контрреволюционной организации.

По каждому из этих пунктов мера наказания определена - от трех лет лагерей до расстрела. Всем, проходившим по «Сроегинскому делу», было предъявлено точно такое же обвинение.

А теперь давайте, поразмыслим над протоколом допроса. Прежде всего, верите ли вы, что он написан со слов Макара Шукшина? Я лично - нет! Все его «чистосердечные признания» сочинены следователем, в том числе и то, что он якобы оговорил, подвел под расстрел 10 односельчан. Подозревать Макара Шукшина в таком недостойном поступке - значит, оскорбить память человека, ставшего жертвой грубого насилия и произвола. Весь сорный букет «вредительских действий» в колхозе «Пламя коммунизма» А. Садовский собрал из каких-нибудь отчетов, актов, протоколов допросов свидетелей, с пола, с потолка, из пальца высосал - все это сгреб в одну кучу и повесил на Шукшина.

Почему именно на него?

Точного ответа на этот вопрос нам уже никто не даст. Остается предположить, что роковую роль сыграл возраст Макара Шукшина. Ведь ему ж был двадцать один год всего; мал жизненный опыт, не окреп характер. И следователь рассчитал, что такого легче сломить, обмануть ложными посулами, а то и пыткою принудить подписать нужный протокол. Тогда легче будет и других «раскручивать». Учел, наверно, следователь и то, что Макар Шукшин не за одного себя боялся, но и за молодую жену, за малых детей, Василька и Наташу. Вот и не устоял. Но все это лишь наши предположения.

Все 19 томов «Сростинского дела», свыше двух сотен протоколов допроса, не считая других документов. Все протоколы до тошноты похожи друг на друга топорностью «доказательств», убожеством логики. Не вызывает сомнений, что сценарий «Сростинского дела» был кем-то разработан заранее: придумана схема «контрреволюционной организации», каждому определена роль и примерный характер «признаний». Следователям оставалось лишь в «разрезе схемы» сочинять эти «признания» да выбивать подписи. Так появились «признания» и Макара Шукшина.

Однако начальству «работа» следователя, по всей видимости, не понравилась. Сломанный барабан соломотряски, редко посаженная капуста, сколько-то сгнившего сена - какая ж это контрреволюция? Какой заговор? Еле на штраф тянет. И вот, хотя следствие уже, если помните, было закончено и обвинение предъявлено, А. Садовский 29 марта подвергает Шукшина новому допросу, на котором тот (знать бы, после каких «мер воздействия») «признается»:

«В своем предыдущем показании, в некоторой его части, я дал ложные показания, боясь суровой ответственности за свою контрреволюционную деятельность. Сейчас я решил полностью и исключительно правдиво показать следующее в изменение ранее данных мною показаний:

Кроме указанных мною 10 человек, я завербовал еще трех человек:

Юркина Петра Степановича, середняк, пьяница.

Каменева Ивана Аверьяновича, бригадир тракторной бригады, пьяница.

Ворогушина Федора Федоровича, член ревкомиссии колхоза, крепкий середняк.

Таким образом, наша контрреволюционная ячейка состояла из 14 человек, организатором и руководителем которой был я, Макар Шукшин. Что же касается основных задач, лежащих на нашей контрреволюционной ячейке, то таковыми, по установке Малявского, были:

а) проведение подготовительной работы к восстанию и свержению советской власти - основная задача;

б) проведение в то же время подрывной диверсионной работы в колхозе до полного его развала...».