Юлий Кирш - Под сапогом Вильгельма (Из записок рядового военнопленного № 4925) - 1914-1918 г.г.

Так как ло обеим сторонам шоссе все время тянулись деревушки, то найти сарай не представляло большого труда.

Посчастливилось набрести на сарай, наполненный соломой. Но, к; нашему удивлению, в сарае полным-полно было людей. Кое-как. отыскали свободное местечко и повалились, как убитые.

Сколько было времени, когда проснулись, не знали. Был только день, и сквозь щели сарая просвечивали лучи солнечного дня. В сарае уже никого не было. Значит, мы и не слышали, как вставали и уходили наши товарищи.

Это многих несколько озадачило. Были все новички в «военном деле». По шоссе непрерывной вереницей тянулись солдатские массы. Это уже проходили другие полки. Близился полдень.

Кто-то из нашей группы успел сбегать в хату и притащил оттуда кринку молока и буханку хлеба. Кое-как наспех позавтракали и двинулись отыскивать полк.

После долгих исканий и расспрашиваний удалось определить направление, которого нам приходилось придерживаться. К вечеру мы, действительно, были уже в своем полку, а там и в своей роте. Оказалось, что нолк только-что стал собираться, и мы были если не .первые, то и не последние. Уставшие и измученные солдаты ночевали кто-где и теперь собирались вместе.

Орудийная пальба к этому времени стала уже стихать. Вдали шла оружейная стрельба, где-то чуть-чуть слышно трещал пулемет. Мы находились уже в полной боевой обстановке.

В предвидении боя, поляки покидали деревушку, где размещался наш батальон. Мычали коровы, ржали лошади, плакали дети, рыдали женщины. Крестьяне с наполненными разным скарбом телегами оставляли родное пепелище и направлялись, сами не зная куда.

Солнце близилось к закату. Из штаба прискакал вестовой с приказом быть в боевой готовности и занять позиции.

Мы этого ждали и двинулись.

Наш батальон расположился на опушке леса. Чего-то ждали. Позиций не занимали. Недалеко, в нескольких верстах трещал пулемет, изредка тут же рядом раздавались пушечные выстрелы.

Наши санитары готовилась к работе. Устраивали носилки. Бегали. Полошились. Во всем батальоне чувствовалось напряженное состояние. Так бывает всегда, когда после некоторого периода передышки приходится принимать бой.

Из-за леса показался отряд казаков. Оказалось, это об’езжал роты и батальоны бригадный командир генерал-майор Шишкин. Генерал был уже стар, и с первого взгляда бросались в глаза его растерянность и беспомощность. Он созвал вокруг себя всех ротных командиров и отдавал вместе с полковым командиром какие-то распоряжения. Когда вернулся к нам ротный и передал, что придется сейчас же пойти в контратаку, нам была понятна растерянность старика. ,

Рассыпались в цепь и вошли в лес. После минут десяти ходьбы впереди себя увидели поляну. Только теперь мы видели, что через поляну к нам в лес перебегают в беспорядке е оружием и без оружия солдаты. Было ясно, что они выбиты из позиций и отступают в беспорядке.

Кто-то выругался на нашему адресу, что мы стали в лесу и не пошли им на помощь. Бегущие скрылись в лесу, и мы очутились на передовых позициях.

Стало темнеть. Пулемет перестал трещать. Видно, немцы удовлетворились достигнутыми успехами я решили вперед не продвигаться.

Получив распоряжение, мы стали окапываться. С поляны дул холодный осенний ветер. Когда етемнело, стал большими хлопьями падать снег, сначала редко, но потом нее чаще и чаще. И скоро земля покрылась белым саваном. Когда снег перестал падать, стало светлее. Была уже ночь.

Лежа, в окопах, можно было хорошо видеть поляну. Ждали какой-либо команды по цепи, но было тихо. Решили, что немцы ночью не будут наступать. Однако, все же хоть что-либо мы должны были узнать про дальнейшие действия.

Ждали полчаса, час. Никаких распоряжений не последовало. Снег пошел снова. Не отступила ли наша часть наследующие позиции? Стали выяснять по цепи, чем вызвано молчание. Но из этой попытки ничего не получилось. Тогда кто-то пополз по цепи и установил, что, кроме нашего взвода, в окопах уже никого нет. Одни мы были в лесу.

Так как мы занимали самый левый фланг в цепи, то оказалось, что одним из наших товарищей во взводе не была передана дальше налево команда. Товарищ прослушал,—он был полуглухой.

Что было делать? Ночь. Снег продолжал падать. Никто из нас не ориентировался в местности. Где немцы, в какую сторону отступала наша часть, – трудно, невозможно было сказать.

Хорошо, что с нами еще был взводный командир – старый солдат я боевик. Он не растерялся.