Лиана Полухина: Алла Ларионова и Николай Рыбников. Любовь на Заречной улице

Уже после смерти Ларионовой в Доме кино состоялся вечер, посвященный 70-летию со дня ее рождения. Все заботы о нем взяла на себя Светлана Аркадьевна Павлова, хотя это был святой долг Союза кинематографистов и Никиты Сергеевича Михалкова как его руководителя. Павловой самой пришлось думать о программе вечера, решать сложные организационные вопросы, искать спонсоров. Одним из спонсоров была фирма, в которой работал ее внук.

Не могу не рассказать истории, с ним связанной.

Летом 1975 года Рыбниковы и Павлова отдыхали в Сочи. Как-то она задержалась на пляже и, войдя в номер, увидела торжественные лица Николая и Аллы. «Здравствуй, бабушка!» – приветствовали ее они. От них она узнала о рождении внука.

Мальчика назвали Иннокентием. В семье Рыбниковых его любили, он рос, как говорится, у них на глазах. Когда Ларионова умерла, Иннокентий написал слово прощания, в котором с грустью признавался, что все свои годы прожил рядом с ней и не догадывался, какой она редкий человек, какая актриса. Сожалел, что поздно понял это.

Если он, молодой человек, так чувствует и говорит, значит, земная жизнь ушедших продолжится. Человек жив, пока живет память о нем. Вечная истина.

Николай Рыбников и Алла Ларионова прожили счастливую жизнь. Они были счастливы в главном – в любви, в семье, в работе. И еще – в друзьях. Друзья – это больше, чем родственники. Родственников не выбирают. А друзей выбирают, и они становятся родными. Это тоже особый талант, когда встреченные на жизненном пути люди становятся близкими тебе, а ты – им. Сколько дружб просто не возникает, сколько их ненастоящих, мимолетных, как обделяет судьба тех, кто не умеет дружить…

Друзья Николая и Аллы верны им и по сей день.

Алена Рыбникова считает Николая Яковлевича Ларина самым родным для себя человеком. Вроде дочери стала она Светлане Аркадьевне Павловой и Татьяне Ивановне Роговой – двум «сестрам» из когда-то трех. Олег Исаакович Чертов сказал, что со смертью Николая и Аллы он осиротел, и признался, что, когда очень уж тоскует по ним, набирает номер телефона Алены и слушает голос Аллы – она записалась на автоответчик незадолго до своего ухода. Лариса Лужина, с которой Ларионова сдружилась в последние годы, с грустью вспоминает свои поездки в гости к Алле на Банный. Она и теперь бывает в том доме, у Павловой. Клара Лучко задумала при переиздании своей книги «Виновата ли я?» дополнить ее главой о Николае Рыбникове. Людмила Гладунко, как я уже писала, много страниц задуманной ею книги о матери, Рите Гладунко, посвятит ее подруге Алле Ларионовой. Даль памяти о киноактерах освещается кино, этим поистине «волшебным фонарем», лучи от которого все уверенней пробиваются сквозь плотные слои киномакулатуры в основном закордонного происхождения, и видится не случайным, что в последнее время фильмы с участием Рыбникова и Ларионовой нередко демонстрируются на телеэкране.

Отрадно это нарушение закона перспективы: чем дальше – по времени создания – эти фильмы, тем ближе они нам становятся и необходимее. Потому что возвращают нам нравственные ориентиры, не дают забыть о том, что есть красота. Они духовно возвышают, врачуют душу, уставшую от «чернухи» и «порнухи», от сцен насилия и жестокости, от пошлости, бесстыдства, игры на низменных инстинктах. В тех давних фильмах, повторю слова Г. Козинцева в письме А. Зархи по поводу «Высоты», мы видим «человеческое, про людей».

Говоря о Рыбниковых, все на разные лады повторяют, какая это была счастливая пара! Я тоже не удерживала себя от восклицаний, хотя, конечно, их жизнь состояла не сплошь из мирных дней… были, были и драматические моменты, и «пограничные» ситуации. Но в их отношениях было то важное, что стояло выше всех ссор, недоразумений и размолвок, – любовь и что-то такое, что больше любви.

Герцен писал:

«Страшные события, жгучее горе все же легче кладутся на бумагу, чем воспоминания светлые, безоблачные, святые. Разве можно рассказывать счастье?».

Эта книга – попытка о нем рассказать.