Филадельф Паршинский - Из дневника жителя Архангельска Ф.Н. Паршинского

Ульяна Сергеевна ничего не знает о судьбе Маруси и ее детей. Виктора считает уже убитым. Николай мобилизован, но оставлен на работе в Молотовске (на оборону). В Холмогорах голод. Ульяне Сергеевне я сегодня отдал мою страховую книжку на одну тысячу рублей, на всякий случай. 4 июля 1941 г. в 20 часов начинается дождь, но без грозы, и не дождь, а ливень. К 22 часам тротуары уже настолько впитали в себя воду, что я вполне благополучно прошел на дежурство в моих дырявых калошах. Ульяна Сергеевна сегодня высказывала мне очень оптимистические взгляды на войну. Она ждет, что к сентябрю германцы будут уже изгнаны с советской земли. Это она мне говорила в ответ на мою угрозу, что в сентябре, с наступлением темных ночей германцы обязательно прилетят бомбить Исакогорский железнодорожный узел и Судострой в Молотовске.

Сегодня в «Правде Севера» напечатана речь Сталина 3 июля. Газета получена очень поздно. Я ушел из дому почти в 16 часов, а газеты все еще не было. Оказывается, что «после боев на Луцком направлении... наши войска остановили (будто бы) продвижение крупных мотомехчастей противника на Шепетовку». Значит, Ровно уже в тылу у германцев. «Ожесточенные бои в районе [городов] Кременец, Збараж, Тернополь». Это само за себя говорит: моя родина Радзивилов (Червоноармейск) уже в тылу у немцев, а Збараж стоит в 35 километрах к западу от бывшей (1920—1939) границы Польши и СССР. Итак, германское оружие исправляет политические ошибки Сталина: захват Западной Украины и Западной Белоруссии в 1939 году, захват Литвы и Латвии в 1940 году.

Воздух ночью с 4 на 5 июля 1941 г. прозрачнее, чем прошлой ночью, ибо виден с 4-го этажа пединститута лесопильный завод имени Молотова и Сульфатцеллюлозный завод. Ветерок прохладный с запада, но не холодный.

Меня бесит, вернее, тошнит, как от лакрицы, от этой аллилуйщины но поводу выступления Сталина 3 июля. И чего, чего только не выдумывают жидо-большевики про «террор» национал-социалистов в Германии и оккупированных областях и государствах, но не запугают тех русских, которые ждут не дождутся свержения советской власти! А этих русских и украинцев десятки миллионов! Украинцы не забыли Гамарника и Любченко, а русские будут вечно помнить о Рыкове, Пятакове, Каменеве, да и о Троцком, хотя он для крестьян является сфинксом. Врут советские газеты и радио, что народ охотно идет на работы по обороне, да и красноармейцы плохо дерутся с солдатами Гитлера. Десять миллионов красноармейцев не могут сдержать натиск шести миллионов германцев! «Численный перевес противника» — это блудословие! Неудачи Красной Армии — воплощение ненависти к Сталину.

Получился у меня недочет в деньгах: фактическое сальдо на 19 руб. меньше книжного. Если я эти 20 рублей уронил у Ульяны Сергеевны, когда давал ей страховую книжку, то не жаль мне их, но если где-нибудь в другом месте процедил сквозь пальцы, то посечь бы меня розгой, да некому! […]

6 июля. День с утра раннего ярко-солнечный, жарким. Как же я, однако, слаб теперь! Сходил на улицу Урицкого за белым хлебом, да заглянул в «керосиновый» магазин, да ещё в пединститут, да послушал на углу Петроградского и Урицкого на польском языке: «…czervanova armija walcry za wolnos’e narodyw Europy i Ameriki: tak powiedzial towareysz Stalin!» — а придя оттуда домой, выпил кружку чая (готового уже дала Федоровна), и так стало меня клонить ко сну, что пришлось лечь, а проснувшись, обнаружил отсутствие прямого солнечного света и грозу. Часы показывали 12 ч. 45 мин. Я вышел во двор осмотреть тучу, но начавшийся дождик загнал меня обратно в дом. Да, я ослабел. Я уже давно замечаю, вот уже больше года, что во время чтения засыпаю. Это мешает мне работать над моим самообразованием. После дождя, хорошо смочившего землю, + 24 °С (аптека), затем с 15 до 16 часов второй дождь и слабая гроза, и вторично земля смочена, и ещё более обильно, чем первым дождем. Оба эти дождя пригнал ветерок с юго-востока.

Сегодня информбюро не может скрыть факта продвижения германцев 5 июля на восток, к Новоградволынску.

Заявление Уолтера Эллиота, полковника, директора отдела информации военного министерства Англии, 3 июля 1941 г. в Кардиффе: «Мы не ослабим наших целей, не отступим от нашей борьбы с общим врагом» — наводит на мысль, что общественное мнение Англии начинает требовать от английского правительства ослабления и даже полного прекращения военных действий против Германии ввиду того, что Германия теперь исправило свою ошибку, сделанную в августе 1939 г. (договор о дружбе с СССР), пошла войной на СССР. Ещё больше на ту же самую мысль наводят слова Франклина Рузвельта, выступившего 4 июля в связи с празднованием Дня независимости США: «Нам нужно положить конец всякой клевете и саботажу, которые причиняют значительно более серьезный ущерб, чем взрывы военных заводов». Клевета – это правда о сионских протоколах, разоблачающая заговор евреев Израиля установить во всем мире царство израильское. Для того чтобы замаскировать свои сионские планы, Рузвельт говорит о «деятельности нескольких новых видов тирании», намекая на фашизм в Италии, на национал-социализм в Германии, на диктатуру пролетариата в СССР, и далее говорит, что «США не смогут остаться счастливым, процветающим оазисом свободы в пустыне диктатуры». Навести тень на ясный день — вот к чему стремится Рузвельт. Он намекает, что США будут бороться не только против национал-социализма, но также против диктатуры пролетариата.