Кесри Сингх - Тигр Раджастхана

Тигры, если они не ранены, не одряхлели или по каким‑то причинам не могут убежать, стараются, особенно в дневное время, не встречаться даже с небольшими группами людей, которые собираются их преследовать. Это относится даже к тем тиграм, которые утратили свое врожденное уважение к человеку и привыкли охотиться на принадлежащих ему домашних животных. Однако бывают исключения.

Из деревни Шергадх (княжество Гвалиор) стали поступать сведения о тигре — похитителе скота. Я получил указание уничтожить хищника. К счастью, чуть ли не в тот же день, ко мне зашел староста Шергадха. Услышав его рассказ, я решил бросить все дела. Не медля отослал старосту обратно в деревню, наказав ему к следующему дню собрать большой отряд загонщиков. Вместе со старостой я отправил двух слонов из слоновника махараджи и своего надежного шикари, великолепного охотника и следопыта по имени Мохаммед Хан.

Я решил безотлагательно заняться тигром не только потому, что тот уничтожал скот, но и из‑за его необычайной наглости. Зверь не обращал никакого внимания на все попытки отогнать его от стада. Напугать тигра было невозможно, он бросался на любого крестьянина, дерзну никто помешать ему свалить и утащить животное, которое, возможно, было единственным богатством всей семьи. Несколько человек поплатились жизнью при попытки спасти скот, хотя этот тигр явно не был людоедом: он не поедал трупы своих жертв.

На следующий день следом за старостой я выехал на машине в Шергадх. Мохаммед Хан и загонщики со слонами уже ждали моих распоряжений. Топография местности и рассказы о повадках зверя свидетельствовали о том, что нет никакого смысла сооружать махан. Кроме того, мы предполагали вступить в схватку с тигром немедленно.

Итак, я решил приступить к облаве. Как мне сообщили, любимое логово тигра находилось среди густых зеленых кустов, растущих в речном ущелье в полумиле к северу от деревни. Я влез в хоудах [9] Хоудах — седло с балдахином. на спине одного слона, Мохаммед Хан взобрался на другого, и мы отправились в указанном направлении. Загонщики следовали за нами.

Однако, прибыв к логову зверя, я понял, что наша задача не столь проста. Длинными полосами тянулись здесь заросли густого кустарника, перемежаемые небольшими озерами и участками высокой, похожей на кустарник травы. Принимая во внимание громкую славу нашего тигра и условия местности, я меньше всего хотел вводить в дело загонщиков. Лучше было идти, по мудрствуя, по следу вдоль реки гуськом, хотя, если мне правильно обрисовали характер зверя, мы рисковали при этом вовсе не увидеть его: ведь тигр легко мог оставаться незамеченным в своем укрытии.

Не прошло и десяти минут, как ярдах в двадцати пе–ред слоном Мохаммеда Хана из кустов вышел тигр и остановился, загораживая дорогу. Слонов этот тигр никогда прежде не видел, но вел себя исключительно спокойно, представляя собой идеальную мишень для шикари. Мохаммед Хан сразу же выстрелил прямо в грудь зверю. Я тоже видел тигра, но стрелять не мог, так как мой слон как раз в этот момент проходил под ветвями большого дерева.

Раненый тигр, взревев, бросился на ближайшего к ному слона. Тот испугался и повернул, готовый обратиться в бегство. Но стоило ему показать свой бок, как тигр прыгнул и, цепляясь когтями, вскарабкался на спину слона, где в широком хоудахе сидел Мохаммед Хан. Ударом передней лапы он размозжил ему голову и издох, придавив несчастного своим телом.

В этих ужасных обстоятельствах, чувствуя тигра за своей спиной, махоут [10] Махоут — погонщик слонов. вел себя с изумительным хладнокровием. Он оставался на своем месте и твердой рукой управлял слоном. Как только тело тигра обмякло, он заставил слона подогнуть колени, чтобы можно было снять оба трупа — человека и животного. Пуля охотника прошла через сердце- тигра, но за те тридцать секунд, которые ему еще оставалось прожить, зверь успел вскочить на слона и убить Мохаммеда.

Спустя некоторое время, я повстречался с тигром примерно такого же нрава в Тигаре (Гвалиор). Охота была устроена для махараджи. Часов в одиннадцать утра загонщики подняли большого тигра–самца и погнали прямо на махан махараджи. Зверь быстро передвигался в густых зарослях и стрелять было трудно. Пуля махараджи лишь оцарапала тигру лапу, не нанеся ему в сущности никакого вреда. Рассвирепев, зверь отступил в густой кустарник, но не покинул поле боя и грозно зарычал. Я скомандовал загонщикам: