Игорь Ротарь - Войны распавшейся империи. От Горбачева до Путина [калибрятина]

понравился ополченцу (интересно, что он был даже не в форме, а в майке и шортах). Парень

вынул из барсетки пистолет, приставил его к моей голове и приказал: «На колени!» Я было

пытался возразить, что на колени только перед Богом встаю, но он передернул затвор. Пришлось

встать. Все это происходило среди бела дня в центре Горловки! Тут подбежали другие

ополченцы. Меня отпустили, но, знаете, осадок остался.

С украинской армией тоже проблемы были. Как-то они решили, что я шпион. Надели на

голову мешок, били. Потом говорят: «Машину отдашь в пользу армии, а сам на фронт пойдешь!

Что – против, сука?!» В конечном итоге все тоже обошлось, но осадок опять остался. Сейчас я в

монастыре лед колю, да с Богом общаюсь. Мне так как-то спокойней».

Следующая моя встреча. Прямо на снегу на площади возле собора неистово молился

заросший бородой мужчина средних лет. Незнакомец оказался очень словоохотливым:

– Меня зовут Сергей. Я беженец из Макеевки. Я дал себе обет каждый день прямо на холоде

молиться по 6 часов в день за мир в Украине. Ведь ни у Порошенко, ни у Путина, ни у Обамы

ничего не получается! Ну кто, если не я?!

Возразить мне ему было, в общем, нечего.

Не дождетесь!

Кстати, в наши дни Святогорский монастырь переживает нелегкие времена. Дело в том, что

монастырь принадлежит Украинской церкви Московского патриархата, и поэтому в украинских

СМИ про него распространяют самые нелепые слухи. Например, после бегства из Киева Виктора

Януковича сообщалось, что он прячется в Святогорской Лавре, где находится крупный

российский диверсионный центр. Все это, конечно, чушь, но заметим все же, что монахи,

например, не стали публично «предавать анафеме» «агрессора-Россию» или «террористов»,

сохраняя «нейтралитет».

Интересно, что охрану монастыря осуществляет так называемый Святогорский казачий полк

(по украинским законам – общественная организация). Фотографировать казаков мне не

разрешили, а вот с их атаманом Виталием Кушиным зимой 2015-го мне удалось поговорить.

Господин Кушин сообщил, что уволился из Вооруженных сил СССР после «предательского

беловежского соглашения», так как не хотел присягать на верность Украине. Этот человек не

скрывает, что является сторонником воссоздания «Российской империи» и считает распад

Советского Союза делом рук предателей. Ну, и как вы думаете: нанял бы настоятель для

монастыря такую охрану, если бы его и командира казаков взгляды были диаметрально

противоположными?

Святогорский монастрь расположен в Славянском районе, и не является секретом, что, когда

райцентр был занят ополченцами, местные священники Московского патриархата оказывали им

всяческую поддержку. К примеру, на баррикадах вместе с «сепарами» зачастую стояли с

иконами местные старушки. Выполнить этот «священный долг» женщин призвали настоятели

городских храмов.

Периодически появлялись там и сами батюшки. Наиболее заметную роль в организации

сопротивления «киевской хунте» играл священник Виталий Веселый. Батюшка также был

известным в городе поэтом.

Вот одно из его стихотворений:

«Люблю я русского великого солдата,

Насмерть готового за Родину стоять,

Ее – Любимую – от монстров типа НАТО

И прочих хищных террористов защищать!»

Вот как раз за «взгляды», полагают многие приверженцы УПЦ Московской патриархии,

украинские власти скоро и начнут их «раскулачивать», то есть передавать их храмы УПЦ

Киевской патриархии. Спрашиваю у служительницы расположенного на центральной площади

Славянска Свято-Духовского собора: принадлежит ли эта церковь Московской патриархии?

Этот, казалось бы, безобидный вопрос вызывает у женщины бурную реакцию: «Относимся к

Московскому патриархату. И будем относиться. Не дождетесь!»

6. Булгаков и украинский кот

«В истории все повторяется дважды, один раз в виде трагедии, другой раз в виде фарса». Этот

афоризм Гегеля (который, правда, нередко приписывают Карлу Марксу) я вспомнил, когда

перечитывал «Белую гвардию» очевидца киевской смуты 1918 года Михаила Булгакова.

Увы, великий русский писатель был монархистом и ненавидел не только большевиков, но и

сторонников украинской независимости. К последним он относился даже хуже. Первых он хотя

бы отчасти уважал, а вторых воспринимал как полуопереточные, но крайне неприятные и

опасные фигуры. Причем самое «страшное», что Михаил Афанасьевич даже не считал