Игорь Ротарь - Войны распавшейся империи. От Горбачева до Путина [калибрятина]

1992 года «молодежь города Душанбе» вынудила таджикского президента Рахмона Набиева

подписать заявление об отставке. Несмотря на столь загадочное наименование, все в таджикской

столице прекрасно знали, что в реальности «молодежь» – это местный криминалитет,

поддерживающий исламистов.

Кандидат в президенты от Объединенной таджикской оппозиции известный кинорежиссер

Давлат Худоназаров в беседе со мной не скрывал своих опасений по поводу активного участия

криминалитета в политической жизни республики. На вопрос, что же все-таки это за люди –

«молодежь города Душанбе», Худоназаров ответил: «Я думаю, что это вооруженные люди,

проживающие в городе Душанбе». И неожиданно добавил: «Все это очень плохо. У меня душа

устала болеть за Таджикистан!»

Жизнью праведного мусульманина пытался жить и известный киргизский криминальный

авторитет Рыспек Акматбаев. Подозреваемый в трех убийствах, он вернулся на родину вскоре

после свержения Аскара Акаева в 2005 году – новая власть обещала ему неприкосновенность.

Акматбаеву удалось выиграть выборы в родном Прииссыккулье, однако Центризбирком

отказался зарегистрировать его в качестве депутата.

Самое интересное, что, судя по всему, Акматбаев действительно был глубоко верующим

мусульманином. Он активно занимался благотворительностью и пользовался огромным

авторитетом в Прииссыккулье. Однако Акматбаев пытался добиваться справедливости чисто

уголовными методами, утверждая, например, что его люди есть практически во всех регионах

Киргизии. Они якобы следят за молодежью, удерживают ее от употребления спиртного.

Акматбаев не считал, что рэкет противоречит жизни праведного мусульманина, так как он

облагал данью только «плохих» людей.

В политической жизни Рыспек Акматбаев пытался действовать теми же методами. Он,

например, намеревался бить битой «коррумпированных депутатов». Его планам не удалось

осуществиться. В 2006 году он был убит после молитвы на выходе из мечети. Поклонники

Акматбаева решили, что его смерть была великолепной. «Умереть после молитвы на выходе из

мечети – это величайшая честь. Аллах показал, что он считает Рыспека праведником», –

приходилось слышать мне в Киргизии.

6. «Не вмешивайтесь в наши дела!»

До перестройки Москве с успехом удавалось приспособить к коммунистической идеологии

столь сильно отличающиеся друг от друга культуры народов страны. Однако подобное было

возможно лишь при тоталитарной системе. Ныне же становится все более очевидно, что

западноевропейские демократические институты оказались совершенно неэффективны в ряде

регионов распадающейся империи.

Так, многие из мусульманских уголовных авторитетов (Надыр Хачилаев, Хож-Ахмед Нухаев,

Рыспек Актамбаев и многие другие) считаются преступниками только с европейской точки

зрения. Эти люди облагали данью только тех, кто, по их мнению, занимался нечестным

бизнесом, выбивали деньги у действительно задолжавших людей. То есть они нарушали законы

западной юриспруденции, но отнюдь не нормы мусульманского права. Когда, находясь в

Киргизии, я как-то посетовал на то, что с получением депутатского мандата Рыспеком

Акматбаевым происходит легализация власти уголовников, местные киргизы мгновенно

оборвали меня: «Не вмешивайтесь в наши дела, у вас, у русских, свои законы и обычаи, у нас, у

киргизов, свои».

«Мы формируем государственные структуры, исходя из законов шариата. Так называемое

римское право, европейские законы для чеченцев противоестественны. Они нами не

воспринимаются, и поэтому нарушаются. Для формирования законодательства нам нужна такая

база, которая принималась бы народом. Подобной базой для чеченского народа является ислам.

Иначе мы получим неуправляемую вооруженную массу, которая создаст много проблем для

всех, в том числе и для России. Поэтому пугаться ислама не надо. И помогать нам в

строительстве исламского государства должны все, в том числе и Россия», – убеждал меня в 1996

году тогдашний «министр иностранных дел Чечни-Ичкерии» Мовлади Удугов.

Приходится признать, что точка зрения Удугова не лишена оснований. Причем, как это ни

печально, западноевропейские демократические институты оказались малоэффективны не

только в Чечне, но и во многих других мусульманских регионах Северного Кавказа и