Александр Покрышкин - На истребителе

На фронте я не раз прибегал к подобного рода методике. Вдвоём с лётчиком Искриным мы поднялись в воздух. Тут же, над аэродромом, разыграли показательный учебный бой. Искрин атаковывал меня в хвост, а я уходил из-под его «огня», применяя новый манёвр. Мобилизовав всё своё умение, я постарался не только вывернуться из-под атаки Искрина, но и тотчас же атаковать его. Атака удалась далеко не сразу. Сначала она только наметилась в самых общих чертах.

Но и этого было довольно, чтобы приняться за расчёты. Затем мы снова провели серию учебных боёв над аэродромом. С каждым полётом манёвр оттачивался, приобретал стройность, заканчивался всё более точной атакой.

Пришло время испытать его в бою. Первоначальный эксперимент, подкреплённый теоретическим обоснованием, блестяще оправдал себя в схватке с противником. Теперь его можно было рекомендовать и другим лётчикам. В моём альбоме появилась окончательная схема нового манёвра. Истребитель действовал так: при внезапной атаке противника сзади он уходил из-под его огня управляемой бочкой и тут же, оказываясь за хвостом вражеской машины, открывал по ней огонь на уничтожение.

Моя повседневная работа над созданием новых приёмов борьбы в воздухе озарилась огромным событием в личной жизни. Весной сорок второго года я был принят в члены партии. Свою роль коммуниста я понимал так: упорно стремиться быть во всём впереди — в боях и в учёбе. Партийный билет мне вручили на аэродроме близ города Краснодона, прославленного впоследствии подвигами «молодогвардейцев».

Тысяча девятьсот сорок второй год, второй год войны, особенно памятен советским лётчикам-истребителям. На фронт в больших количествах начали поступать новые самолёты, созданные нашей перестроившейся на военный лад промышленностью. Немецкая авиация утрачивала своё временное количественное превосходство. Во всём ходе войны назревал решительный перелом. Великая битва за Сталинград уже не раз подробно описана. Мне хочется вкратце, с позиций лётчика, остановиться на некоторых моментах, сыгравших большую роль в числе факторов, подготовивших разгром немецкой авиации в ходе этого сражения.

В битве за Сталинград, в борьбе советских лётчиков с немецким четвёртым воздушным флотом Рихтгофена, составленным из наиболее боеспособных эскадр, с особой силой сказалось насыщение нашей авиации радиосредствами. Это явилось необходимым звеном во всей цепи управления и руководства воздушными боями. Вообще говоря, радиосвязь не была новостью для нашей авиации. Но до войны часть лётчиков, особенно истребителей, довольно пренебрежительно относилась к радио.

— Радиостанция утяжеляет машину, — утверждали одни, — истребитель должен быть лёгким, манёвренным.

— Какие могут быть в воздухе разговоры по радио! — говорили другие. — В бою всё дело решает слётанность.

Действительность опрокинула подобные взгляды. Новая тактика истребителей настоятельно требовала серьёзных изменений в понятии о боевой слётанности и способах управления боем. Наша промышленность, следуя этим требованиям, сумела снабдить истребительную авиацию надёжной радиоаппаратурой. Лётные данные при этом не только не снизились, но стали выше. В результате лётчики и командиры, в том числе и на земле, получили возможность во всё время полёта поддерживать друг с другом надёжную связь. Радио, от которого в своё время так отмахивались недальновидные люди, оказалось не только полезным, но просто необходимым для успеха в воздушной войне. Большое количество радиосредств, изготовленных советской индустрией, являлось далеко не последней предпосылкой к созданию перелома в воздушной обстановке в дни сталинградской битвы.

Мне не довелось участвовать в этом историческом сражении — в это время наша часть базировалась южнее, на Кавказе. Но как в своё время к Москве, теперь все наши мысли устремлялись к берегам Волги.

Славное двадцатипятилетие Советской Армии отмечалось в радостные дни. Наши войска наступали, нанося удары гитлеровцам под Ленинградом, на Центральном фронте, на подступах к Харькову, в Донбассе, на побережье Азовского и Чёрного морей и освобождая от врага целые области.

Приказ товарища Сталина мы слушали, выстроившись подле самолётов, на заснеженном аэродроме. Ленинский завет, включённый товарищем Сталиным в свой приказ: «Первое дело — не увлекаться победой и не кичиться, второе дело — закрепить за собой победу, третье — добить противника», ставил перед каждым из нас ясную задачу.