Всеволод Иванов - Дневники

5/II.

Жил маленький сотрудник газеты. Похож на монгола. Внезапно письмо: от китайского посланника. (Пошел вначале в ГПУ. Затем туда.) Оказывается: актриса 25 лет назад была в Пекине и прижила его с китайским императором. Теперь он претендент на китайский престол.

Парень приехал в поселок. Не был там 15 лет. Мать и все родные его не узнают. Он называет факты и имена. Увез мать в город. Накупил ей подарков, дал денег, отправил обратно в село. Сам остался в городе. Проезжал мимо поселка. Еще оставил подарки. Оказывается — убил на фронте ее сына. Взял его документы, или даже не взял, а подделал, — замучила совесть, приехал утешить старуху на старости лет.

Заключ[ил] договор на книжку Кооп. о Павлове {18} . По дороге заеду в Нижний и Сормово.

Был Н[иколай] Никитин {19} . Рассказывал о сыне Салт[ыкова]-Щедрина и его письме к Сталину. Старика ублажили так, что у него пошла кровь горлом {20} .

6/II.

Ездили с Тамарой в Ильинское. Открывали «Дом отдыха» ОГИЗа 10 человек. Прекрасный обед. Прекрасные комнаты — паркетные полы. 5 комнат. Прислуга, заведующий. Ходили на лыжах.

— «Торгсин» переименовывается в «Торгсев» — и юный комсомолец, рассказав анекдот, убежал.

Леонов все еще рассказывает о Туркменистане {21} . Лыжи. Блестящий наст, чуть запорошенный снегом.

Солнце в дымке, — совсем обложка с конфеты. Жена Х[ала]това {22} рассказывала, как у ее мужа растаскали все револьверы, которые он развесил по стенам. И вообще растащили все книги…

Комуська: «Сунул мысям. Пусть зубы чистят». Засунул зубную щетку в мышиную норку. Вспоминал — Мишка {23} , года два назад, проснулся и сказал: «Мама, я видел во сне солнце и видишь, — весь вспотел».

7/II.

— Собрание в «Д[оме] Ученых» т[ак] н[азываемого] «Актива Федерации» {24} . Без водки: идея Леонова — дабы говорили умнее. Леонов сделал мне выговор публично за то, что не посетил вечера А. Платонова {25} . Сказал и — сам напугался. Была дикая скука. Кончилось тем, что стали рассказывать сказки и Катаев хвастался своей высокой идеологичностью за границей. А сам больше по кабакам ходил. И все знают, и всем скучно слушать его брехню.

24/II.

Погода мокрая всю жизнь была {26} .

Избалованные дети.

Баловали, сами чувствуя вред. Ждали от ребенка увечий, прятали нож, определили в школу. Школа тоже смотрит на него со страхом — избалованный. Вышла за него замуж со страхом — избалованный. Он сам на себя привык смотреть со страхом и, боясь последствий своего гнева, не участвовал ни в революции, ни в контрреволюции так же, как и дети, которым он мог нанести вред. Все за ним ухаживают — последний избалованный ребенок остался. Так он и прожил всю свою жизнь счастливо, не свершив ни одного проступка, хотя тайно вожделел иметь страсти, хотя бы к собиранию почтовых марок.

Спекулянтка.

В Мосторге, в очереди за мануфактурой, у женщины задавили на руках грудного ребенка.

Она упала в обморок.

Нашли в кармане ее паспорт, привезли ее, — в обморочном беспамятном состоянии, — домой.

Кто-то, по пытливости своей, от излишнего усердия, заглянул к ней под кровать. Комнатушка убогая, жалкая.

Под кроватью нашли у нее 80 метров шерстяной материи. Оказалось, что женщина с ребенком в руках добывала таким образом мануфактуру.

Церковь.

Художник-архитектор жил в Песках и поблизости нашел редчайшей красоты церковь, которую крестьяне продавали на слом, за ненадобностью за 2 тысячи рублей.

Архитектор подговорил актера, — у него самого не хватало денег, — и они сообща купили ее.

А теперь, крайне растеряны, не знают, что и делать.

Жить, — будут считать попом. Забить и оставить, — тоже смущение. Кружок безбожников тоже смущен.

11/III.

— Говорили, у Афиногенова, о портрете, сделанном с меня {27} . Жена Литовского {28} сказала:

— С вас, Всеволод Вячеславович, лучше всего карикатуры делать.

12/ III.

— Кома считает, — т. к. приносят много рукописей, — что вся Москва состоит из писателей. Подъезжаем к Большому театру на «Три толстяка» {29} . Кома вылезает из автомобиля, видит толпу и говорит:

— Расступитесь, Всеволод Иванов приехал, а то он все ваши Рукописи выкинет!

14/ III.

— Вчера приходил молодой человек с рукописью. Приехал с Украины, привез стихи, незнакомый.

— В стихах вы, тов. И[ванов], мало понимаете, я их покажу Безыменскому. Мне надо у вас переночевать и узнать адрес Безыменского и Д. Бедного. Ну, как в Москве живется?