Степан Швец - Рядовой авиации [Документальная повесть]

— Слушаю вас.

— Боевая тревога, — громко объявил кто-то в трубку, и тут же послышались частые гудки.

— В воскресенье! И в такую рань! — ворчал Евгений, а сам потихоньку одевался, как и договорились, в парадное. В дверь постучали.

— Кто там?

— Боевая тревога, товарищ командир!

— Значит, продублировали, — ворчал Евгений, — по всем правилам. И сирена завыла.

Проснулись жена и дочка. Но вставать с постели не хочется. Выходной ведь. Да и рано.

— В общем так, — распорядился глава семьи. — Все остается, как и договорились. Тревога эта на отработку сбора и построения. Долго она продолжаться не будет, дадут отбой, потом разбор. На разборе мы не останемся, отпросимся. Начальство ведь знает, что по плану у нас сегодня выезд за город.

Ни Борисенко, ни его семья, ни многие советские люди не знали, что эта тревога затянется надолго и что отбой дадут только через три года, десять месяцев и семнадцать дней.

Как и оказалось, боевая тревога отработана хорошо, все собрались быстро, уложились в лимит. И все — в парадной форме. Но вот сирена по-прежнему не прекращает свой противный вой.

— Что у них, заело, что ли?

— Наверное, дежурный пошел досыпать.

— Черта с два под этот звук уснешь. Скорее всего, заело.

А сирена продолжала волнообразно выть.

Домой никого не отпустили. В 11.30 на предельно короткое время разрешили сходить в столовую на завтрак, после чего — снова на построение. В это время радио заставило всех насторожиться.

«Внимание! Работают все радиостанции Советского Союза. Через несколько минут будет передано важное правительственное сообщение!»

Весь авиагородок был радиофицирован, на столбах установлены мощные громкоговорители. Через несколько минут вся страна узнала страшную весть. Растоптав все правовые международные нормы, на нашу Родину вероломно напала фашистская Германия.

Жену и дочь летчик Борисенко больше в этот день и не увидел. В памяти запечатлелся вчерашний вечер: красивые, нарядные, счастливые… Потом он узнал, что их отправили в Москву, а где они там будут жить — понятия не имел.

Полк рассредоточили на полевые аэродромы поэскадрильно. Эскадрилья, в которой служил Борисенко, перебазировалась в Починок, рядом с Ельней. Евгений Иванович к этому времени был заместителем командира эскадрильи.

24 июня 1941 года три девятки самолетов-бомбардировщиков из состава 212-го авиаполка получили задание разгромить вражескую мотомехколонну, двигавшуюся по Брестскому шоссе на восток. Вел строй самолетов заместитель командира полка майор Филиппов. Третью эскадрилью возглавлял командир эскадрильи капитан Лизунов. Борисенко находился в третьем звене. Девятки шли клином с небольшим интервалом друг от друга. Перед целью перестроились в колонну звеньев. Полет проходил в ясную, безоблачную погоду днем на высоте 1700 метров.

При подходе к цели было отчетливо видно, как колонны боевой техники и живой силы врага беспрепятственно двигались на восток по шоссе, по его обочинам и просто по полям, Голова колонны отчетливо просматривалась, а хвост ее терялся в густом мареве поднятой гусеницами танков пыли. Борисенко был полностью уверен в эффективном бомбометании прямо с ходу под углом 30 градусов к потоку вражеских войск.

Почуяв опасность, плотные колонны начали расползаться во все стороны, образуя теперь площадь цель.

«Эх, сбросить бы теперь разом весь груз по площади и развернуться на обратный курс. И эффективность удара была бы большей!» — так размышлял Борисенко. Но не так думал командир. По заданию бомбометание нужно произвести в несколько заходов. Роковая ошибка!

При подходе к цели заработала вражеская мелкокалиберная зенитная артиллерия. В воздухе от разрывов снарядов оставались характерные дымовые комочки. «Комочков» становилось видимо-невидимо. Теперь уже вокруг: и спереди, и сзади, и справа, и слева, и сверху, и снизу.

Сбросили по паре бомб. Прицеливался каждый, строй не нарушался. Попадания были хорошие, но жидковато для такой цели. Вот если бы все сразу! Командир повел строй на второй заход. Уйма времени ушла, пока такая махина развернулась и пошла снова на цель, и это не прошло безнаказанно.

Только впереди идущие легли на боевой курс, как огонь зениток внезапно прекратился и, откуда ни возьмись, налетела армада истребителей — более шестидесяти стервятников, и началась настоящая воздушная баталия. Бомбардировщики, отбиваясь и держась ведущего, не сворачивали с боевого курса, бомбы впереди идущих ложились в цель. Но перевес в воздухе на стороне противника. Да и что могли пулеметы ШКАС против крупнокалиберных пулеметов и пушек немецких истребителей. Один за другим загорались бомбардировщики и огненными факелами падали вниз, оставляя в воздухе зловещие черные дымовые шлейфы. Падали и взрывались в гуще рассредоточившихся вражеских войск!