Дмитрий Морозов - О них не упоминалось в сводках

Наибольшего ожесточения вражеские атаки достигли 4 октября. С самого утра в течение двух часов немецкая авиация и батареи засыпали наши позиции бомбами и снарядами, потом пошла на штурм пехота. А оборона наша молчала, будто все кругом вымерло, подавленное и уничтоженное огнем.

Но вот захлопали одиночные выстрелы, затрещали автоматные очереди. Вылезая из полуобвалившихся убежищ, отряхивая землю, моряки брались за оружие, становились к пулеметам, орудиям. И враг снова был отброшен.

В 12 часов 30 минут после огневого налета гитлеровцы повторно атаковали наши позиции. И опять безуспешно.

Стрелять артиллеристам пришлось много, в основном по пехоте. Стволы пушек накалились чуть ли не докрасна. Осколочные снаряды не имели большой взрывной силы, но, точно ложась в самую гущу врага, наносили ему чувствительный урон.

Потеряв надежду одновременно захватить все три высоты, враг направил свои усилия на ту из них, где оборонялся наш 1-й батальон под командованием капитан-лейтенанта Н. А. Склярова. После полудня гитлеровцы предприняли четыре атаки. Им удалось подняться на гребень высоты только тогда, когда в обескровленном батальоне осталось всего лишь сорок человек. Из них половина была раненых. Захват высоты дорого обошелся фашистам. Скаты ее были сплошь усеяны вражескими трупами.

Брошенные на помощь горстке наших смельчаков танки из резерва командующего армией потерпели неудачу. Три танка были подбиты на подходе к высоте. Немцы, заимствуя наш опыт, начали вести огонь из орудий прямой наводкой. Четыре уцелевших танка повернули обратно.

Командующий армией усилил бригаду двумя малочисленными батальонами из 77-го и 153-го полков 80-й дивизии. Но предпринятая ими попытка сбить немцев с высоты успеха не имела.

В этот день было подбито пять немецких танков, из них два записали на свой счет наши артиллеристы.

Потери наши были значительны. В расчете, которым раньше командовал Пашков, уцелел лишь старший сержант Волков; в других расчетах осталось по два-три человека.

Наступила темнота, и перестрелка постепенно затихла. Однако личный состав дивизиона и ночью не получил отдыха. Надо было похоронить павших товарищей, доставить через болото на позиции больше сотни тяжелых ящиков со снарядами, эвакуировать всех раненых на восточный берег.

Начальник артиллерийского снабжения и орудийные мастера ремонтировали пушки, доливали масло в противооткатные приспособления, выверяли прицелы. Хозяйственное отделение доставляло в батареи горячую пищу. В общем, дел хватало всем.

5 и 6 октября немцы продолжали атаковать Им удалось частично улучшить свои позиции, но большего достигнуть они не смогли.

1-й батальон, отражая атаки противника, пытался отвоевать свою высоту. Одна рота этого батальона зацепилась за восточные скаты и удерживала их несколько часов, но была выбита минометным огнем. В этом бою командир огневого взвода 1-й батареи старший лейтенант Н. М. Макаров вытащил из-под обстрела тяжело раненного краснофлотца Тураева.

— Удивительный человек Николай Максимович! — восхищенно сказал мне командир 1-й батареи И. С. Макуров. — Ходит во весь рост, пулям не кланяется. Рядом с ним людей убивают, а у него ни одной царапины. Как заговоренный!

— Человек он храбрый, это я знаю. Ты тоже хорош… Будьте оба поосторожней! Нечего без нужды голову подставлять.

На моем наблюдательном пункте то и дело раздавались телефонные звонки. Звонили начальник артиллерии бригады полковник Данин, командир бригады полковник Бураковский, начальник штаба бригады подполковник В. М. Яиров. Звонило и армейское начальство. Мы выслушивали похвалы за отбитые атаки и грозные предупреждения на тот случай, если не отобьем следующей атаки противника…

Особенно беспокойной была ночь на 7 октября. Наутро ожидалась новая атака пехоты и танков. Об этом известил меня начальник артиллерии 8-й армии генерал-майор Семен Федорович Безрук.

— Ворог сосредотачуе свижи сылы, наверно, буде атакуваты, — басил он в трубку хриплым голосом. — Держалысь добре, молодци! Ще трошки потерпити треба. Бытись до останнього.

— Мне пополнение нужно. Который день прошу, а ничего не дают, — ответил я, вслушиваясь в певучую украинскую речь.

— Людей в брыгаду послалы. Хиба ще не получив?

— Нет.

— Организуй зустрич на гати, а то пехота перехватыть.

— Дали бы хоть одну батарею из своего противотанкового…

— А я з чым зостанусь? Ось, якый умнык найшовся! «Огиркы-то» есть?