Кари Хотакайнен - Неизвестный Кими Райкконен

— Хм, не уверен, что могу ответить.

— Вы оказались на 0,003 секунды быстрее напарника. Что это значит?

— Хм, сложно сказать.

— Нормально ли ведет себя машина пред квалификацией?

— Хм, она была в порядке. Посмотрим, что будет завтра.

— Вы уверены в завтрашней квалификации?

— Хм, да.

— Вы ещё не отказались от борьбы за Кубок конструкторов?

— Хм, нет.

Он смотрит вверх, вниз, мимо репортёров, куда угодно, только не на них. Тёмные очки ему нужны для защиты от глаз посторонних, а не от солнца.

Интервью окончено. Кими разворачивается и исчезает в гараже «Феррари», где команде предстоит проанализировать технические нюансы событий прошедшего дня.

Наконец он появляется вновь и прокладывает себе путь сквозь толпу. Его легко потерять из виду. К тому моменту, когда мы отправляемся обратно в отель, уже смеркается. Кими разгоняется до тех пор, пока не превышает ограничение скорости, параллельно ища свободной рукой бутылку с напитком.

В салоне царит тишина, время от времени слышится лишь рёв «Мазерати», да и то больше на заказ.

Мне не заглянуть в мысли Кими, но могу догадаться, о чём он думает. «Ещё один день окончен, дом в 10 тысячах километрах, в Швейцарии, ещё пара недель, и я буду там. За спиной сидит новый парень, он пишет обо мне книгу. Скоро я смогу принять душ и лечь в кровать, буду спать как можно дольше. Интересно, как там дела дома, всё ли в порядке, выучил ли Робин новые слова? Даёт ли Рианна уснуть Минтту, или дочку не угомонить? Хотелось бы быть там, но я не могу. Машина сегодня была хороша, здорово сидеть в ней. Мне больше нравится водить – проблемы появляются, когда вылезаешь из машины. Никто не задаёт тебе вопросов, когда ты гоняешь по трассе».

Кими оставляет «Мазерати» на парковке и идёт к дверям. Несколько настойчивых фанатов дежурят в фойе. Уставший гонщик снимает очки, его голубые глаза смотрят на поклонников, правая рука привычно выводит «КР» на кепке. Двери лифта закрываются, и он уезжает.

Позже ночью захожу в интернет у себя в номере. Меня заинтересовывает пресс-конференция в четверг. Гонщиков спрашивали, какие воспоминания у них останутся о гонке в Малайзии, проходящей в последний раз. Гонщики отвечают подчёркнуто вежливо – в общем, скучно. Затем приходит очередь Кими. Впервые он выступил здесь в 2003-м, и журналист спрашивает, по чему он будет скучать больше всего. За кратким молчанием следуют слова, камнями падающие на плитку пола. Кими говорит, что, честно говоря, не знает, будет ли скучать по чему-нибудь. Здесь неплохая трасса, но всё, что удаётся увидеть, это всё та же трасса, отель и аэропорт – пусть выберут, по чему из этого скучать.

Несколько журналистов не сдерживают смех, другие сохраняют молчание. В этом вся суть юмора: когда всё остальное уже не работает, попробуй сказать правду. Каждый гонщик и журналист знает, что шансов посмотреть город, познакомиться с местными людьми и попробовать местную кухню во время гоночного уик-энда просто нет. Все знают об этом, но никто об этом не скажет. Никто, кроме одного человека, научившегося говорить в три года.

Суббота, 9:10, отель «Сама-сама», Куала-Лумпур. Сегодня определится обладатель поула в завтрашней гонке. Нам надо уехать в 9:30, но гонщик не вылезает из постели до последнего.

Я сижу в лобби-баре с чашкой кофе. Соседний столик заняло шумное трио в кепках: две женщины и мужчина, наслаждающиеся жизнью и огромным количеством пива. На их футболках команды «Феррари» темные пятна – определенно недавние воспоминания о дешёвом и вкусном пиве «Тайгер». Им где-то под 50, они горланят своими хрипловатыми голосами и от них разит алкоголем, который явно уже не один день маринует их изнутри. Как оказалось, они австралийцы, и прилетели в среду из Сиднея, чтобы посмотреть гонку через призму пивного бокала.

Одна из женщин, с ярко-рыжими волосами, спрашивает, не раздражали ли они меня прошлой ночью. Я отвечаю, что меня в баре не было, поэтому у них ещё есть шансы на это. Мужчина из их группы грубовато спрашивает, являюсь ли я фанатом Кими или Льюиса Хэмилтона, того британца с серёжками в ушах. Я говорю, что я гетеросексуал и ни за кого не болею. Женщины смеются, чувствуя облегчение от того, что они меня не раздражают.

Мужчина требует от меня мнение о Кими Ряйккёнене. Я говорю, что толком его не знаю, но уважаю то, как он идёт смерти наперекор. Я также говорю, что ни разу не видел гонки «Формулы-1» полностью и никогда не был заинтересован в автоспорте. Женщины хотят узнать о том, какие еще изъяны во мне есть, но мужчина их перебивает и очень внимательно меня осматривает. Из-за того, как он на меня смотрит, я чувствую его взгляд сразу на шее и на ушах. Он спрашивает откуда я и что делаю в отеле так близко к Сепангу, если приехал не на «Формулу». Я говорю, что я из Финляндии и приехал на совершенно обыкновенный отпуск. Троица взбудоражена. Я живу на родине Кими Ряйккёнена, а это поднимает меня в их глазах. Они заказывают еще пива, чтобы поднять тост в честь моей страны. Они говорят одновременно, делясь мнениями о Кими, который для них как член семьи. Кими – единственный гонщик, который не болтает впустую после гонки. Они знают, что он живет в отеле, но им еще не удавалось его увидеть, потому что он приезжает слишком поздно и уже пьяное трио забывает следить за лифтом. Они считают, что им надо увидеть Кими; недостаточно посмотреть на него, когда он пролетает на скорости в 290 км/ч. В таком случае никак нельзя сложить впечатление о человеке. Я соглашаюсь.