Владимир Крючков - Личное дело.Три дня и вся жизнь

Начальником Научно-исследовательского института разведывательных проблем с самого начала его образования, с 1979 года, и по ноябрь 1991 года был Эдуард Яковлев. Он вложил в работу института, в его развитие душу и отдал ему здоровье.

Институт наладил деловые контакты с аналогичными подразделениями в других ведомствах и министерствах, а также с научно-исследовательскими институтами, занимавшимися схожими проблемами.

С самого начала было обращено внимание на приток в институт свежих кадров с разносторонней профессиональной подготовкой и знаниями, опытом информационно-аналитической работы, знающих и понимающих нужды государства. Спустя примерно три-четыре года институт представлял собой подразделение, вобравшее в себя немало интересных специалистов с ярким умом и желанием заниматься творческой деятельностью. Если прежде в научно-исследовательские подразделения, информационно-аналитические службы и группы оперативные работники шли неохотно и рассматривали это как ссылку, ущемление их профессионального достоинства, то вскоре люди потянулись в НИИРП.

Спустя какое-то время сотрудники института возвращались на работу в оперативные подразделения. Короче говоря, была налажена ротация кадров, что очень важно, поскольку это вносило свежую струю и в работу института, и в работу оперативных подразделений. В масштабах страны институт был уникальным подразделением, поскольку располагал закрытой и открытой информацией.

Любые успехи разведки, в том числе и те, о которых я рассказал выше, были бы попросту невозможны, не располагай мы агентурной сетью за рубежом. Одними нелегалами, число которых довольно ограничено, все задачи выполнить невозможно. К тому же трудно предугадать, какие сведения потребуются завтра, и заранее внедрить наших разведчиков на все необходимые позиции. У разведчиков же, работающих в стране под официальным прикрытием, возможность добывать интересующие нас сведения только одна — через местных граждан и граждан других стран. А когда речь идет о целенаправленной информации, тем более носящей секретный характер, то достичь ожидаемого результата можно только с помощью агентуры. Даже самая современная техника здесь оказывается малоэффективной. Поэтому важнейшей составляющей в деятельности разведки по-прежнему является агентурная работа. На этом направлении успехи советской разведки неоспоримы.

Многие из наших агентов работали на советскую разведку, руководствуясь своими убеждениями, в других случаях превалировал чисто меркантильный интерес, по крайней мере в начале сотрудничества. Что касается материальных затрат на оплату работы наших источников, то они, я считаю, были минимальными.

Материальная сторона дела вообще не была определяющей в наших отношениях с агентами. Расходы на оплату услуг ценнейших источников информации окупались с лихвой. Однако ни наша служба, ни тем более сам агент не допускали небрежности в передаче и расходовании полученных от нас средств, отлично сознавая, что этот деликатный момент таит в себе немало опасностей.

Часто американцы пытаются утверждать, что выявление того или иного нашего агента явилось результатом его неосторожного обращения с денежными средствами, привлекшего внимание соседей или соответствующих налоговых органов. Могу с уверенностью сказать, что это весьма неуклюжий способ скрыть истинную причину провала агента.

В случаях с ценнейшей агентурой причиной провала почти на сто процентов является предательство в нашей среде или, что тоже бывало, хотя и редко, донос кого-то из ближайшего окружения агента, включая его родственников. В этом мы убедились не на одном примере, и потому в последние годы каждый провал исследовался прежде всего исходя из подобных предположений.

Есть, конечно, еще одна опасность. В ходе длительной работы волей-неволей притупляется бдительность, появляется чувство безнаказанности, и провал может произойти из-за элементарной неосмотрительности. Но этого никогда не случалось с наиболее ценными и потому особо оберегаемыми нами источниками — ведь все понимали, что ставкой в этой рискованной игре чаще всего является сама жизнь.

У нас был один ценнейший агент, который работал на советскую разведку около 40 лет. Многое было сделано им для укрепления нашей обороноспособности. Он работал, не считаясь с риском, и при этом наотрез отказывался от какого-либо вознаграждения. Будучи в душе искренним другом Советского Союза, тем не менее среди своих сослуживцев и даже дома он слыл оголтелым антисоветчиком, в таком же духе воспитал и своих детей.