Андрей Константинов: Вселенная Ивана Ефремова. Интуиция «Прямого луча»

Николай Смирнов,

педагог, писатель,

соавтор книги «Иван Ефремов»

Первый год нового тысячелетия совпал с 40-летием первого полета человека в космос. Отступая во времени, это событие представляется все более значительной вехой в истории нашей планеты. Сейчас становится особенно важно понять вектор дальнейшего движения человеческой мысли и найти те критерии, что позволят дать верную оценку прошедшему. Ведь только сейчас мы начинаем осознавать, насколько переломным оказался минувший век для всей нашей цивилизации. Человек, до того слепо ползающий по поверхности планеты, вдруг распрямился и с невероятной быстротой разорвал оковы земного притяжения. Перед ним воочию раскрылась неисчерпаемость материи, подарив непредставимые ранее возможности.

Громадность научных завоеваний XX века, несопоставимая даже приблизительно с другими эпохами, первоначально вызвала взрыв ошеломленного внешними успехами энтузиазма. Но вскоре оказалось, что повышение интеллектуальной сложности жизни неуклонно требует и высшей тонкости моральных решений. Радикальный перекос в сторону экстенсивного познания и обмена поверхностной информацией привел к тоталитаризму, с одной стороны, и демагогическому плюрализму, с другой.

Свернуть техническую цивилизацию явно невозможно, но безоглядное развитие техногена ведет к гибели человечества, что не менее очевидно. На фоне предостерегающих голосов, больше ста лет твердящих об опасности, особенно актуально звучат призывы тех, кто на основе замечательных научных знаний и интуиции показывает пути выхода из грозных ловушек уготованных недальновидному человечеству.

Ответы на неразрешимые, казалось бы, вопросы есть. Однако они требуют чуткого понимания задач, вставших перед разумом на нашей планете. Сложность жизни все нарастает, пути выхода, соответственно, утончаются. Сможем ли мы принять и действенно осмыслить простые и ясные истины? Хватит ли нам широты интеллекта и душевной силы отказаться от иллюзий некритического энтузиазма или мрачного пессимизма, смыкающихся в игнорировании двойственного характера любых материальных процессов?

Давайте пройдем вдоль прилавков книжных магазинов, заполненных фантастической литературой, и в глаза сразу бросятся однотипные многозначительные надписи на корешках книг: «Миры братьев Стругацких», «Миры Роджера Желязны», «Миры Айзека Азимова»… Целые гирлянды из десятков томов, собрания сочинений, нанизанные на яркие индивидуальности авторов. Все это классики научной фантастики, мастера, и в самом деле сотворившие десятки разнообразных миров, поставившие сотни мысленных экспериментов, авторитет их незыблем в этом направлении литературы. Но, очевидно, есть и другая ступень писательского искусства, преодолевающая прихотливое внимание к частным проблемам.

Имя Ивана Антоновича Ефремова тоже широко известно любителям фантастики, его книги постоянно переиздаются. Однако его творчество — иного порядка. Это единый мир кристальной чистоты, мерцающий строгим узором граней, мир, насыщенный глубочайшей внутренней логикой, из произведения в произведение выковывающей неразрывную цепь железной причинности. Это вдохновенный гимн величию мироздания и могуществу человека в нем.

Полновесностью и энциклопедичностью выдвигаемых идей Ефремов резко выделяется из общего ряда писателей-фантастов. Тут нет попытки противопоставления. По свидетельству современников, его интеллектуальная мощь и особенное, планетарное мышление окутывало фигуру писателя аурой мудрости, обаяния и колоссального превосходства.

Сам Ефремов считал себя воспреемником идей русского космизма и особенно ценил Вернадского и Циолковского, в апокриф вынося свое глубокое сочувственное изучение этической философии Рерихов. Идеи космизма не были для Ефремова модным увлечением или попыткой приобщиться к авторитетам, придать значимость собственной личности. Он пришел к ним как выдающийся ученый-естественник, совершивший революционные открытия в своей области и создавший на стыке геологии и палеонтологии науку тафономию, повторив в этом синтезе путь всех лучших творцов русской науки XX века — от Вернадского до Гумилева. Будучи доктором биологических наук, увлекаясь психологией, интересовался практически всеми областями знания, понимал неразрывное единство всех наук и настаивал на необходимости синтетических, междисциплинарных исследований. Сосредоточение не на науках, а на проблемах — это кредо Вернадского Иван Антонович воплотил всей своей жизнью.