Вадим Цыганов - Приходите в мой дом. Разговоры по душам о России, о вере, о любви. Золотые хиты

СВЯТ ГОСПОДЬ САВАОФ
Парламентеров и послов,
Свиней, Петухов, Козлов
К нам идет Легион.
Он готов индульгенцию нам продать,
Либо даром дать,
Без слов вручить,
Жить потом научить,
Пообещать миллион взаймы
На время войны.
Прочитать лекцию, как пользоваться
Заточкой и топором,
По венам пускать инъекцию,

А что будет потом — умом не понять.

Но живой душой если не торговать, можно предугадать.

Хочу жить подольше, неважно где —
В Америке, Польше…
Главное, знамя иметь
Православное, и везде,
В любой местности,
Ныне и впредь образ Христа
В сердце нести,
Жить лет до ста
И с крестом на кресте умереть.
А если выбор все-таки есть,
То смерть в России почту за честь.

Чем ближе к Богу, тем сильней обман —
Так истина играет с человеком.
А если человек от власти пьян,
А если человек сроднился с веком
И управляет временем, кажись.
И мир ему подстилку подстилает.
Смешно, но так сложилась жизнь,
Которая нас правит и ломает.
До времени мы мним себя царем —
Природы ли, или людского сброда,

Но в зеркале в себе не узнаем
Убийцу, кровопийцу и урода.
Правители, в обители судьбы,
Поверьте мне, вы нынче ненадолго.
Для вас уже готовятся гробы, обитые подушками из шелка.
Мои слова наивны и смешны,
И к вам в сердца пробиться невозможно…
И вы, баблом и злом умудрены,
И в мире все запутано и сложно.
Но, верьте слову, выбор есть всегда.
И на кресте мы зрим свою дорогу.
Распятым быть, поверьте, не беда.

В момент последний повернитесь к Богу.

Поэзия, тебе душа да мысль нужна,
А ритмика с мелодикой смешна,
Забавна, даже архаична,

Когда тупой строфой привнесена,
Поэту ты до боли безразлична,
А иногда слащава и вредна.

И я скажу нахально и цинично:
Все на себе испробовал я лично —
И уксус прелести,
И спелой рифмы вкус,
Мелодики медузной сладкой мусс,
И ритмики подвыпивший конфуз.
Искус стать Пушкиным, иным заумным Бродским,
Хрипеть подорванным Высоцким,
«Свово», как говорится, не иметь
Ни слога четкого, ни рифмы, ни словца,
Ни вздоха Божьего, ни ангела лица
Не слышать и не видеть.
Так корпеть

Над ритмикой с мелодикой, и впредь
Уж не летать и не гореть,
«Текста» писать, рубить бабло и тлеть.
И в сане всенародном помереть,
Как самое последнее мурло,
В амнезии, поэзии назло.

Нынче холодно, и с холла тянет,
И вино четырехлетнее
На дно утробы опускаясь,
Не согревает.
Бывает, спасаясь в такие дни
Чем-то покрепче,
Вспоминаешь, как и сейчас…
В тени под 40,
Солнца осколок

Через зеркало бьющий и в глаз и в сердце,
Синие оконца Греции…
И по инерции

Опять наливаешь вино.
А оно не греет.
За окнами не темно,
Но сознание от водки с вином темнеет,
И потом эта смесь клонит в сон —
Таков закон пития.
И я, соблюдая его, забываю легко о Греции
И вновь стопочкой водочки греюсь и спать ложусь
С открытой форточкой.

Надеюсь, что не простужусь,
Как тогда, в середине лета
Сине-белого цвета,
На острове Санторини
В жаркой тени с холодной Рициной в графине.

Поэзия, в процессе я движенья,
Ни славе я, ни слава мне —
Ничем мы не обязаны друг другу,
Сомнения излишни здесь.

Я весь во времени,
А время есть движение по кругу.
По сути — это жизнь.
Смесь горечи с нахлестом вдохновенья.
А впрочем, оглянись и удивись:
Страстей там всех мастей
Увидишь на просвет —

Прошедшего пустую толчею,
Досадный проигрыш, забавную ничью…
Побед там нет, лишь горечь поражений
Да радость покаяния в слезах.
Поэзия — таков процесс движенья
Моей души, забывшей Божий страх.
Му way похож на эту суету,
Иду по кругу я, рифмуя пустоту,
Бреду в обнимку с ней по склону дней,
О многом в эйфории забывая,
На все порой с прибором забивая.
Но есть различие одно:
Я сердцем ощущаю дно,
Душой стремясь к вершинам рая.

Весна еще поет и плачет
В наволгшей тишине на дне оврага,
Апрельский холодок от солнца прячет,
И на стекле в ночи меж звезд
Мерцает влага слез.
Молчи! Всерьез на случай положись
И жди — все блага
Сразу ты получишь. Вся эта жизнь
С весною набирает обороты,
Стремительно уходит в никуда
За числа мая, за зеленые ворота
Лета, за лета,
Столетья к звездам рая,
Во истину природу возвращая
К истокам, на круги своя.
Туда, где я стоял у края мая,
Не чувствуя границы бытия,
Туда, откуда
Шел я в никуда.