Андрей Караулов - Юрий Чурбанов - «Я расскажу все как было…»

Если же говорить о Виктории Петровне, то она прежде всего вела домашнее хозяйство и воспитывала детей. Виктория Петровна очень любила Леонида Ильича, была преданной женой, знала сильные и слабые стороны своего супруга; всегда старалась сделать так, чтобы у него было хорошее настроение, отвлекая его от каких-то тяжелых мыслей и переживаний.

Леонид Ильич и Виктория Петровна прекрасно дополняли друг друга, и между ними не было никаких секретов. Да и как могло быть иначе? Они полвека прожили вместе, кстати говоря, здесь, на Урале, в 1929 году, если мне не изменяет память, Леонид Ильич работал землеустроителем, а Виктория Петровна была акушеркой и медсестрой. С тех пор и до самой смерти эти люди были вместе и расстались на несколько лет только во время войны: Виктория Петровна дожидалась Леонида Ильича в эвакуации, в Алма-Ате. Они никогда не ссорились между собой, я такого не помню; только бывало, он вспыхнет, вспылит — и быстро отходит, вот и вся ссора. Виктория Петровна мастерски все это гасила и всегда была с Леонидом Ильичом, если он из-за чего-то переживал, если его подводили и просто обманывали люди, которым он доверял…

А переживать, наверно, было из-за чего. Не все ладилось в большом государстве.

10 ноября 1982 года, утром, в начале девятого, мне на работу позвонила Витуся, дочь Галины Леонидовны, и сказала: «Срочно приезжайте на дачу». На мой вопрос: «Что случилось?» — ответа не последовало. Я заехал за женой в МИД, и в скором времени мы уже были на даче. Поднялись в спальню, на кровати лежал мертвый Леонид Ильич, рядом с ним находились Виктория Петровна и сотрудники охраны. Юрий Владимирович Андропов уже был там. Позже подъехал Чазов.

Смерть наступила внезапно, ночью. Все произошло настолько быстро и тихо, что спавшая рядом Виктория Петровна просто ничего не слышала. Вскрытие показало, у Леонида Ильича оторвался тромб, попавший прямо в сердце.

Врачей рядом не было. Леонид Ильич по вечерам всегда отпускал врачей домой; он еще думал о том, что врач — тоже человек и ему, наверное, хочется провести вечернее время дома, вместе со своей семьей.

Девятого, накануне, Леонид Ильич приехал с охоты. Он был в очень хорошем настроении, поужинал, посмотрел программу «Время», несколько документальных фильмов, передал начальнику охраны, чтобы его разбудили в восемь часов утра, и пошел отдыхать. Утром он собирался поехать на работу, чтобы еще раз посмотреть материалы к Пленуму ЦК по научно-техническому прогрессу, который должен был состояться в Москве 15 ноября. Врач померил давление — это мне уже рассказывала Виктория Петровна — давление было 120 на 80. Смерть наступила где-то под утро.

Леонид Ильич еще собирался пожить. В последнее время, кстати говоря, он чувствовал себя гораздо лучше, чем прежде. А накануне Леонид Ильич был просто в великолепном настроении, много шутил, читая газеты. Вот такая внезапная смерть.

Прощание шло четыре дня. Утром 14-го я как всегда приехал на работу, просмотрел все оперативные документы, сделал какие-то звонки по телефону и медленно пошел в Колонный зал Дома союзов. Он был в траурном убранстве и впервые в жизни показался мне каким-то очень неприветливым и холодным. В 11 часов доступ к телу был прекращен. Пришел час прощания с покойным для родных и самых близких ему людей.

Галина Леонидовна старалась еще как-то держаться. Только у гроба, у самой могилы, сказала: «Прощай, папа». Слез уже не осталось, все было выплакано. Виктории Петровне предложили машину, чтобы доехать до Красной площади, но она наотрез отказалась: «Этот последний путь с моим мужем я пройду сама».

Я шел за гробом, поддерживая с одной стороны Викторию Петровну, с другой — Галину Леонидовну. Потом шли Юрий Леонидович с женой, племянники, Вера Ильинична и Яков Ильич, внуки Леонида Ильича — Андрей и Леня. Никто из нас на трибуну Мавзолея не поднимался, мы остались там, где находились гости. Приехали президенты и главы правительств, руководители братских компартий — были представлены почти все страны мира.

Похороны оказались очень тяжелыми. Родственники Леонида Ильича прощались не с лидером партии и государства, мы хоронили самого дорогого для нас человека, с чьим именем были так или иначе связаны все наши надежды и помыслы. О чем я думал там, на Красной площади? Конечно, я спрашивал себя, что же будет с нами, прежде всего с Викторией Петровной, что ее ждет, как она будет жить дальше?

Официально своим преемником Леонид Ильич никого не называл. Он, как я уже говорил, не собирался умирать. Но если он и думал о преемнике, то это был именно Андропов. Многие из нас уже тогда понимали: если с Леонидом Ильичом что-нибудь случится, к власти придет именно этот человек. Суслов лишь номинально являлся вторым лицом партии. Он не мог быть Генеральным секретарем ЦК КПСС, Леонид Ильич, другие товарищи в Политбюро никогда бы этого не допустили. И не случайно, конечно, что, когда Суслов скончался, главным идеологом партии стал именно Андропов. Это было мудрое решение. Да и по тому «раскладу», который сложился в Политбюро после смерти Леонида Ильича, предпочтение было бы отдано либо Андропову, либо Устинову.