Анатолий Фоменко - Как было на самом деле. Каждая история желает быть рассказанной

Декан филологического ф-та МГУ, профессор Марина Леонтьевна Ремнева предложила мне и Г. В. Носовскому прочитать специальный курс по проблемам хронологии и новым математическим методам в истории и лингвистике. Такой курс был нами прочитан на филфаке МГУ в 1998 году. Мы благодарны М. Л. Ремневой, а также профессору филологического факультета Анатолию Анатольевичу Поликарпову, заведующему лабораторией компьютерных методов в лингвистике за помощь в организации этого курса и ценные для нас обсуждения.

В этом году осенью со мной связался Гарри Кимович Каспаров, чемпион мира по шахматам. О его желании встретиться мне сообщил мой коллега, известный математик Федор Алексеевич Богомолов, специалист по алгебраической геометрии, уже давно работавший в США и имевший контакты с Каспаровым по каким-то финансовым проектам. Встреча состоялась у нас дома, в МГУ. Оказалось, что Г. К. Каспаров давно обратил внимание на наши исследования по хронологии и они, по его словам, многое прояснили для него в понимании всемирной истории. Он пришел к нам со своей матерью Кларой Шагеновной – удивительно умной и интересной женщиной, рис. 3.155, рис. 3.156, рис. 3.157. Г. К. Каспаров предложил нам совместные действия по пропаганде идей новой хронологии. Мы согласились. Гарри Кимович произвел на нас сильное впечатление своей широкой эрудицией, четкостью и быстротой мышления, великолепным логическим анализом.

Рис. 3.155. Г. К. Каспаров и А. Т. Фоменко. 1998 год.

Рис. 3.156. В. П. Фоменко, К. Ш. Каспарова, Г. К. Каспаров, А. Т. Фоменко, Г. В. Носовский. 1998 год.

Рис. 3.157. Г. К. Каспаров, А. Т. Фоменко, Г. В. Носовский, Ф. А. Богомолов. 1998 год.

Здесь уместно сказать об одном важном обстоятельстве. Так вышло, что в моем научном творчестве переплелись две темы – математика и хронология. А именно, разработка и применение математических методов для датирования исторических событий.

Поскольку хронологическая тема оказалась резонансной и задела очень многих, то в широких кругах нашего общества, отнюдь не только научных, вспыхнула бурная полемика вокруг этих наших исследований. Одни активно поддерживали, другие возмущались и обрушивались с обвинениями. Вообще, было и есть много эмоций. Очень много. При этом далеко не все могли самостоятельно разобраться – в чем же, собственно, дело. Ведь проблема хронологии совсем непростая. Выработать собственное мнение, не вникая в суть дела, довольно сложно. По этой причине на своей кафедре, да и вообще на мехмате МГУ, я старался вообще не касаться вопросов хронологии. В частности, не хотел ставить своих подчиненных по кафедре в неловкое положение. Ведь кто-то со стороны может попросить их высказаться – а что они думают о нашумевших исследованиях своего руководителя?

Инициированный мною полный запрет на обсуждение данной темы на нашей кафедре, в том числе со студентами и аспирантами, позволял всем моим коллегам честно заявлять окружающим, – в случае появления таких вопросов к ним со стороны посторонних, – что они вообще не в курсе хронологической проблемы. И, тем самым, они могли легко уклониться от каких-либо ненужных обсуждений и будоражащих споров. Ведь, как и в любом коллективе, у нас на кафедре есть интересующиеся этой темой, есть настроенные отрицательно (и даже резко отрицательно), и есть вовсе не интересующиеся. Однажды один из членов моей кафедры недоумевающе спросил меня – а верю ли я сам в то, что пишу. Я искренне удивился и ответил, что хронология – это предмет науки, а не веры. Разговор как-то сразу иссяк, и больше на эту тему не возобновлялся. К счастью, никаких обсуждений проблем истории, как древней, так и настоящей, у нас на кафедре никогда не возникало.

В частности, я пресек начавшие было звучать снаружи обвинения в мой адрес, что, я, дескать, пользуясь положением заведующего кафедры, силком заставляю подчиненных читать свои хронологические труды. Правда, в са́мом начале (это длилось, к счастью, совсем недолго), несколько наших книг по математическим методам в хронологии я необдуманно подарил некоторым членам кафедры. Но вскоре, осознав всю щекотливость возникающей ситуации, полностью прекратил эту практику. С тех пор наши книги по хронологии на кафедре никогда не распространялись и не обсуждались. Хотя в большой научной библиотеке нашей кафедры, занимающей несколько объемистых шкафов, наши книги по хронологии все-таки присутствуют. Ведь это – важная тема из области прикладной математики. Кроме того, многие наши книги по хронологии были переданы мною в центральную научную библиотеку МГУ. Надеюсь, что члены кафедры, – во всяком случае те, кто слышал об этой тематике, – благодарны мне за то, что я вывел все бурные споры о хронологии далеко за пределы нашего коллектива, оградив коллег от психологического напряжения и смуты.