Анатолий Фоменко - Как было на самом деле. Каждая история желает быть рассказанной

Далее происходило следующее. На Общем Собрании Академии, после основных запланированных ранее выступлений, Осипов сообщил, что к нему поступило письмо академика Новикова по поводу академика Фоменко и сейчас он его огласит. Громко зачитывает письмо. Микрофоны и динамики в огромном зале Академии хорошие, слова Осипова прекрасно слышны. В зале масса народу – около тысячи человек – члены Академии, гости, пресса, телевидение и т. д. Текст письма Новикова довольно грубый и требующий осуждения моих работ академическим сообществом. Я сидел недалеко от Президиума, хорошо видел и слышал Осипова. Он читал письмо громко и четко. Вообще, вся эта процедура противоречила многолетним традициям Академии Наук. Мне об этом потом говорили старшие коллеги. Тоже не помню другого случая, чтобы на Общем Собрании Президент Академии лично зачитывал бы категорическое осуждение одного из действительных членов Академии Наук. Кстати, совершенно бездоказательное.

Затем на трибуну поднялся историк академик А. А. Фурсенко. Он также обрушился на Фоменко, гневно осуждая его исследования по хронологии. Тоже было видно, что наших книг не читал и суть дела не понимает.

Затем слово взял академик Л. Д. Фаддеев, как академик-секретарь Отделения Математики. Он дал краткий комментарий – в общем, надо сказать, нейтральный и даже положительный для меня. Сообщил, в частности, что Фоменко и Новиков являются соавторами известного трехтомного учебника «Современная Геометрия», заслужившего широкую популярность в среде математиков и физиков. О моих исследованиях по хронологии Фаддеев умолчал.

Тогда я решил попросить слова. Понимал, что выйти на трибуну мне вряд ли позволят, поскольку я не обращался заранее с заявкой до начала заседания. У нас принято просить сло́ва заранее. Поэтому поднялся со своего места в партере и подошел к одному из микрофонов, стоявших в проходах Актового зала, непосредственно перед столом Президиума, буквально в нескольких метрах. Несколько минут меня упорно «не замечали» из Президиума. Хотя весь зал – около тысячи человек – прекрасно видел, что я прошу слова. Наконец, «меня заметили» и включили микрофон. Я был краток. Сообщил, что нападки Новикова не имеют никакого отношения к науке и объясняются, вероятно, тем, что в 1992 году мне предложили в МГУ восстановить кафедру дифференциальной геометрии, на которую перешло несколько математиков с кафедры Новикова. Хотя при этом ни одной ставки с кафедры Новикова взято не было, поскольку для новой кафедры руководство МГУ выделило новые ставки. Вот подлинная причина нынешнего агрессивного поведения Сергея Петровича.

Далее я процитировал прежнее весьма положительное мнение Новикова о моих математических работах, когда он представлял их на Премию Президиума РАН, а потом активно рекомендовал меня к избранию в академики РАН, см. выше раздел о 1991 годе. На это Фаддеев, еще стоявший в это время на сцене Актового зала, сказал, что научные мнения могут меняться. Дескать, раньше Новиков хвалил Ваши работы по математике, а теперь он их осуждает, а заодно и Ваши работы по хронологии. Я не стал спорить и сел на место. Осипов сказал несколько общих слов и прервал дискуссию на эту тему. В перерыве заседания ко мне подошли несколько академиков и член-корреспондентов из самых разных Отделений. Выразили мне поддержку. Некоторые сказали, что на ум сразу приходит аналогия с попыткой разгромить генетику, когда Лысенко и его коллеги обрушились на новое научное направление в биологии. Говорили также, что не припомнят в долгой истории Академии Наук таких оголтелых публичных нападок на члена Академии из-за его научных исследований.

После этого меня быстро лишили тех немногих постов и позиций, которые я занимал в Отделении Математики РАН, в ВАКе (Высшая Аттестационная Комиссия), в некоторых других комиссиях. Кстати, я никогда не держался за административные позиции и не стремился к ним, но всегда старался исполнять свои обязанности максимально аккуратно, активно работая на благо нашей Академии и МГУ. Далее, академик-секретарь Отделения Математики РАН (Л. Д. Фаддеев) попросил меня написать на его имя заявление, в котором я просил бы сложить с меня обязанности его заместителя. Причем попросил написать бумагу так, будто я прошу этого лишь потому, что «занят на работе в МГУ, и у меня мало времени». Хотя такая формулировка представлялась мне странной, тем не менее не стал возражать из уважения к Фаддееву. Написал требуемое им заявление.