Игорь Ефимов - Связь времён. В Новом Свете

Главная трудность для наборщика была — научиться печатать вслепую. То есть так, чтобы глаза не отрывались от оригинала, а пальцы сами находили нужные клавиши. Я как-то сразу поверил в необходимость овладения этим искусством и по вечерам упражнялся по специальным руководствам с таким же упорством, с каким начинающий пианист разучивает гаммы. Через месяц я уже набирал тексты с довольно приличной скоростью, хотя с «ветеранами» тягаться ещё не мог.

Список новых книг, запущенных «Ардисом» в работу в 1979 году, охватывал как русскую классику, так и современную литературу, главным образом — произведения, которые было невозможно опубликовать в советских издательствах. Перечень авторов в каталоге на 1980—1981 год включал имена Василия Аксёнова, Юза Алешковского, Андрея Амальрика, Андрея Битова, Иосифа Бродского, Бориса Вахтина, Владимира Войновича, Анатолия Гладилина, Натальи Горбаневской, Сергея Довлатова, Игоря Ефимова, Фазиля Искандера, Льва Копелева, Юрия Кублановского, Семёна Липкина, Владимира Марамзина, Михайло Михайлова, Булата Окуджавы, Евгения Попова, Саши Соколова и многих других. В переводе на русский было обещано выпустить поэму Стивена Винсента Бене «Тело Джона Брауна» (переводчик Иван Елагин), «Бухарин и большевистская революция» Стивена Коэна, роман Набокова «Бледный огонь», «Россия — власть и народ» Роберта Кайзера.

Однако главной сенсацией этого года был альманах «Метрополь», собравший под своей обложкой два десятка московских литераторов, решившихся взбунтоваться против цензурного гнёта. Они предложили этот сборник советским издательствам, конечно, получили отказ (как и мы за пятнадцать лет до этого в Ленинграде со своим сборником «Горожане») и отправили его в тамиздат. Машинописный том вывезли из СССР в дипломатической почте друзья Профферов. Было решено быстро сделать факсимильное издание и одновременно готовить типографский том. В Москве на смельчаков обрушились всевозможные кары, скандал освещался газетами «Нью-Йорк Таймс», «Вашингтон Пост», журналом «Тайм». Покарали и Профферов: впервые отказали в визе для очередной поездки в Россию. Мне довелось делать корректорскую вычитку «Метрополя», так что все пропущенные «очепятки» в русском издании этого сенсационного тома — на моей совести. Правда, двадцать лет спустя альманах был переиздан в России, и уже на четвертой странице я обнаружил имя Юрия Трифонова, напечатанное с «ф» на конце. (Вздох облегчения.)

Параллельно с другими трудами на меня легла малоприятная задача: писать отказы русским авторам. Решение отказать принимал Карл, но я должен был придумывать мотивировки как бы от себя. Думаю, немало литературных врагов я нажил тогда этими письмами. «Кто такой этот Ефимов? — писал Карлу один возмущённый графоман. — Мы с вами уже вели разговор о тираже, об обложке, о гонораре за публикацию моего романа. И вдруг в наши обсуждения вмешивается какой-то никому не известный Ефимов. Как это понимать?» Правда, впоследствии этот же автор обращался к директору издательства «Эрмитаж» Ефимову с почтением, чуть ли не с нежностью.

NB: Автору новой повести о собаке: «Меня не волнуют ни собаки, ни люди, чьи проблемы можно решить миской похлёбки».

В России обладание автомобилем было знаком успеха, богатства, преуспеяния. В американской провинции это оказалось «не роскошью», а абсолютно необходимым условием выживания. На нашей старенькой «веге» мы могли теперь без труда добраться до гастронома, до прачечной, до химчистки, до почты, до аптеки, отвезти Наташу в детский сад, бабушку — в поликлинику, Марину — на уроки английского. Любая поломка автомобиля прерывала нормальное течение жизни.

Чинить в мастерской было слишком дорого. Но добрые соседи соглашались отбуксировать нашу калеку в специальный гараж, где беднота имела возможность исправлять мелкие поломки своими руками, арендуя у владельца нужные инструменты или покупая необходимые запчасти.

Устройство автомобильного двигателя я изучал ещё в студенческие годы, так что мог не раз пользоваться этим замечательным заведением. Помню, в один холодный зимний день я три часа пытался отыскать причину очередного обморока нашего мотора. Ничего не найдя и отчаявшись, я рассеянно вставил ключ в зажигание, повернул и — о чудо! — автомобильчик послушно заурчал, готовый мчаться дальше. Оказалось, в бензобак с неисправной крышкой набралась вода, и ледяная пробка заткнула топливную трубку. В тепле гаража лёд растаял — только и делов! Я тут же купил новую крышку и вернулся домой очень гордый собой.