Эдвард О’Мира: Голос с острова Святой Елены

В соответствии с резолюцией, принятой британским правительством о ссылке бывшего монарха Франции на отдалённое поселение, — о чем ему было сообщено несколько дней назад в Плимуте на борту военного корабля «Беллерофона», находившегося под командованием капитана Мэтленда заместителем государственного секретаря генерал-майором сэром Генри Банбери, — Наполеон вместе с членами своей свиты, которым было разрешено сопровождать его, 7 августа 1815 года был переправлен с борта «Беллерофона» на борт военного корабля «Нортумберлэнд». На этом корабле был поднят флаг контр-адмирала сэра Джорджа Кокбэрна, кавалера «Ордена Бани» 1-й степени, на которого была возложена обязанность доставить Наполеона на остров Святой Елены и обеспечить меры, необходимые для его охраны. Из всех членов свиты Наполеона, деливших его судьбу на борту «Беллерофона» и «Мирмидона», правительство его величества разрешило последовать вместе с ним в ссылку четырем его офицерам, его врачу и двенадцати лицам его обслуживающего персонала. На борту «Нортумберлэнда» его сопровождали следующие нижепоименованные лица: графы Бертран, Монтолон и Лас-Каз, барон Гурго, графиня Бертран и ее трое детей, графиня Монтолон и ее ребенок, Маршан, главный камердинер Наполеона, Киприани, метрдотель, Пьеррон, Сен-Дени, Новерраз, Лепаж, два брата Аршамбо, Сантини, Руссо, Жантилини, Жозефина, Бернар с женой — слуги графа Бертрана. Симпатичному юноше, примерно лет четырнадцати, сыну графа Лас-Каза, также было разрешено сопровождать своего отца. Перед переправкой Наполеона с борта «Беллерофонта» на борт «Нортумберлэнда» у сопровождавших его лиц, считавшихся пленниками, потребовали сдать шпаги и другие виды личного оружия, а затем их багаж был подвергнут досмотру с тем, чтобы изъять у них личные средства, будь то денежные чеки, наличные деньги или драгоценности. После выплаты денежного содержания тем членам свиты Наполеона, которым не было разрешено сопровождать его в ссылку, у лиц, отправлявшихся вместе с Наполеоном, были обнаружены 4000 золотых наполеондоров, конфискованные уполномоченными представителями правительства Его Величества.

Когда о решении британских министров отправить Наполеона на остров Святой Елены было сообщено членам его свиты, г-н Мэнго, врач, сопровождавший Наполеона из Рошфора, отказался следовать за ним в тропики. Г-н Мэнго, молодой еще человек, был неизвестен Наполеону и, благодаря случайному совпадению обстоятельств, был выбран для того, чтобы заботиться о состоянии здоровья Наполеона до тех пор, пока г-н Фурро де Борегар, работавший врачом Наполеона на Эльбе, сможет присоединиться к группе лиц, обслуживающих Наполеона; и, как мне стало известно, даже если бы г-н Мэнго пожелал проследовать на остров Святой Елены, его готовность предоставить свои услуги не была бы принята.

В первый же день, когда Наполеон вступил на борт «Беллерофона», он, после того как обошел весь корабль, обратился ко мне на палубе полуюта с вопросом, не являюсь ли я главным врачом. Я подтвердил это, причем на итальянском. Тогда он — тоже на итальянском — спросил меня, уроженцем какой страны я являюсь. Я ответил, что моя родная страна — Ирландия. «Где вы обучались своей профессии?» — «В Дублине и в Лондоне». — «В котором из этих двух городов лучше преподаётся медицина?» Я ответил, что считаю, что в Дублине лучше обучают анатомии, а в Лондоне — хирургии. «А, — заметил он, улыбаясь, — вы утверждаете, что анатомию лучше преподают в Дублине потому, что вы ирландец». Я ответил, извинившись при этом, что сделал подобное заявление только потому, что оно соответствует действительности: поскольку в Дублине трупы для анатомирования в четыре раза дешевле, чем в Лондоне, а профессора в этих городах одинаково высококвалифицированны.