Брайан Джонс - Джордж Лукас. Путь Джедая

«В детстве мне нравилось фантазировать, – рассказывал Лукас. – Но в свои фантазии я включал все технологические игрушки, которые мог раздобыть, вроде моделей самолетов и автомобилей. Наверное, развитие этого интереса и привело к тому, что занимало мой разум много позже – к “Звездным войнам”» [49] Alan Arnold, Once Upon a Galaxy: A Journal of the Making of The Empire Strikes Back (New York: Ballantine, 1980), 219. . В другом интервью: «То, что я делал, будучи взрослым, редко было вдохновлено событиями детства» [50] “ George Lucas: A Life Making Movies”, Academy of Achievement interview, June 19, 1999, http://www.achievement.org/autodoc/page/luc0int-1 (далее “GL: A Life Making Movies”). . По крайней мере так он всегда заявлял.

В отличие от будущего друга и соавтора Стивена Спилберга, помещавшего детскую магию в центр многих своих фильмов, Лукас никогда не имел романтического или идеализированного взгляда на детство. «Я очень хорошо осознавал, что взросление – это не так уж приятно… скорее страшновато, – говорил Лукас позднее. – Помню, что я часто бывал несчастлив. Не по-настоящему несчастлив, нет – я все-таки наслаждался своим детством. Но думаю, все дети, так или иначе, чувствуют себя подавленными и перепуганными. Я отлично проводил время, но мое самое сильное детское впечатление – как будто я всегда ждал, что на меня прыгнет злой монстр, притаившийся за углом» [51] Pollock, Skywalking, 15. .

Иногда этими чудовищами были дети из его же района, которые издевались и угрожали маленькому Джорджу-младшему: прижимали его к земле, стаскивали ботинки и кидали их на газон под разбрызгиватели. Джордж даже не пытался сопротивляться, так что его сестре Венди приходилось прогонять задир и лезть за промокшими ботинками [52] Clarke, “I’ve Got to Get My Life Back Again”. .

Поэтому понятно, что невысокий Лукас на протяжении значительной части жизни искал кого-то на роль старшего брата, кто был бы его наставником и защитником. Одним из первых таких наставников стал жених Энн, самой старшей сестры Джорджа; Лукас был безусловно предан ему. «Это один из путей обучения, – признавал Лукас позже. – Вы прилепляетесь к кому-нибудь, кто старше и мудрее вас, изучаете все, чему он может научить, а затем двигаетесь к собственным свершениям». Когда молодого человека убили на Корейской войне, Лукас впал в депрессию. Неудивительно, что он всегда оглядывался на свое детство с несколько смешанными чувствами. Это было «обычное, сложное, депрессивное детство, переполненное страхами и тревогами по любому поводу, – говорил Лукас. – Но в целом мне оно нравилось. Было не так уж плохо» [53] Pollock, Skywalking, 37, 39. .

Так же противоречиво он отзывался и о Модесто. Многие годы в его разговорах о родном городе проскальзывало легкое смущение. Прошли годы, прежде чем он с гордостью признал себя сыном Модесто – фильм «Американские граффити» практически превратил город в памятник. Но первые несколько десятилетий жизни Лукас стеснялся своей родины. Когда его спрашивали, откуда он родом, Лукас расплывчато отвечал: «из Калифорнии». Если его продолжали донимать, он признавался, что родом «из Северной Калифорнии», иногда более точно говорил «к югу от Сан-Франциско» и только потом, наконец, бормотал: «Модесто» [54] Ibid., 11. Другой вариант истории см. Peter Biskind, Easy Riders, Raging Bulls: How the Sex-Drugs-and-Rock ’n’ Roll Generation Saved Hollywood (New York: Simon & Schuster, 1998), 37. . Тем не менее он признавал очарование родного города. «Модесто будто сошел с картин Нормана Роквелла [55] Норман Роквелл (1894–1978) – известный американский художник и иллюстратор. , с обложки журнала “Бойз Лайф”… Субботними днями там сгребали листья и жгли костры, – описывал Лукас позднее. – В общем, классическая Америка».

А для мальчика, который рос в пятидесятые годы, классическая Америка предполагала посещение воскресной школы – эту обязанность Лукас быстро возненавидел. «Достаточно повзрослев, лет в двенадцать или тринадцать, я начал бунтовать против этого» [56] Creating an Empire. [57] Arnold, Once Upon a Galaxy, 189. . Кстати, уже в детстве у Лукаса были сложные отношения с Богом. В шесть лет, в том возрасте, когда для большинства детей Бог – это бородатый мужчина на небесах, Лукас пережил «очень глубокий» мистический опыт, который повлиял на его представления о духовности в дальнейшей жизни и работе. «Все вертелось вокруг Бога», – вспоминал Лукас. Он спрашивал себя: «Что такое Бог?» И не только об этом, еще: «Что такое реальность? Что это?» «Как будто идешь по дороге и внезапно останавливаешься: так, секундочку… Что такое мир? Кто мы? Кто я? Какое у меня место в мире, что вообще здесь происходит?» [58] Pollock, Skywalking, 20. Лукас раздумывал над этими вопросами много лет, исследовал их и через создание Силы в «Звездных войнах» попытался дать на них ответы.