Давид Мессер - Зигмунд Фрейд

– Из Филадельфии… – будто вспомнив самое важное для себя, тихо ответил тот. – Хотя мои родители из Австрии… из Вены…

– Здорово… – перебарывая боль, улыбнулся Зиг. – Ты обязательно вернешься домой, ты слышишь? Обязательно!

Парень всхлипнул, не в силах сдерживать слезы.

– Послушай… Ты должен еще кое-что для меня сделать… – Зиг подобрал лежащую рядом винтовку и протянул ее парню.

– Нет… Нет… – шарахнулся от него тот.

– Прошу тебя… Ты же знаешь, что они со мной сделают, когда поймают…

– Хей, хей… – из глубины джунглей послышалась перекличка партизан.

– Прошу… – взмолился снова Зиг. – Тебе нужно уходить… Не оставляй меня им…

Парень нервно огляделся по сторонам. Счет пошел на секунды. Он схватил винтовку, трясущейся рукой направил ее на Зита, но тут же, отбросив оружие в сторону, полез в свою санитарную сумочку. Достав из нее шприц с морфином, он вколол полную дозу в неповрежденное бедро Зита. Долгожданная, упоительная пелена затмила боль и освободила сознание. Парень схватил винтовку и опять наставил ее на Зита, но теперь решительно и уверенно.

– Подожди секунду… – попросил его Зиг. – Как тебя зовут…?

– Ганс… Ганс Майер… – дрогнули губы парня.

– Жизнь прекрасна, не правда ли, Ганс…? Ты поступаешь правильно… – улыбнулся ему на прощание Зиг.

Яркий свет залил пространство перед его глазами. Где-то издалека, будто из другой жизни, раздался глухой хлопок.

Яркий шар света замерцал вдалеке, подобно автомобильной фаре в глубине дорожной тьмы. Тишина и сумрак слились воедино под сводом мраморной пещеры, и лишь гулкое эхо вторило падающим откуда-то сверху каплям, разбивающимся о водную гладь колодца. Зигмунд набрал в ладони воды и, сделав жадный глоток, остатками влаги умыл лицо. Он устало прислонился к колодцу, тяжелый взгляд упал на воду, но, увидев отражение в дрожащей ряби, Зигмунд не узнал себя. Со дна колодца на него смотрел мужественный, крепкий старец с мудрым лицом и густыми прядями седых волос и бороды. Одет он был в туго подпоясанный темно-синий хитон с разрезом спереди, поверх которого был накинут бордово-красный ефод. На ногах его были плетеные сандали. Он был Моисеем. Взяв в руки стоящий возле колодца посох, он медленно двинулся по склону вверх навстречу льющемуся свету, ощущая с каждым шагом прилив новых сил. Он успел пройти немного, как вдруг заметил своих учеников, появившихся из тени пещеры. Стоя близко друг к другу, с ипуганными лицами, они смотрели на своего учителя, боясь, что тот пройдет мимо.

– Учитель, ты покидаешь нас? – как брошенные жены, суетливо засеменили они к нему.

– Я прошел свой путь и привел вас к вашей свободе, – ответил им пророк.

– И что нам дальше делать? – не отпускали они его.

– Вы вольны делать все, что хотите. Теперь вы сами в ответе за себя, – благословил их старец.

– Учитель! Подожди! – остановили они его. – Просим, прими от нас это приношение.

Стоящий впереди остальных протянул ему медальон, обрамленный с одной стороны надписью на греческом языке: «ος κλειν αινιγηατ ηδει χρατισοζ ην ανηρ».

– «И загадок разрешитель, и могущественный царь», – донесся сверху женский голос.

На каменистом выступе сидело чудовище с человеческой головой и лицом смутно знакомой женщины, с лапами и телом льва, крыльями орла и хвостом быка.

– Ты разгадал мою загадку, Эдип. – Снисходительно посмотрел Сфинкс на помолодевшего мудреца.

Тот с юношеской резвостью устремился вперед, но замедлил шаг около одиноко стоящего на краю тропы джентльмена, с волнением в глазах ждущего его приближения.

– Дорогой Эрнест! – обрадовался ему Зигмунд. – Как же я счастлив вас снова видеть!

– И я вас! – учтиво поклонился тот, не скрывая своего возвышенного настроения.

– Нам необходимо с вами встретиться! Мне есть, что вам рассказать и что обсудить с вами! – назначил скорую встречу со своим преданным учеником Зигмунд.

– Я буду ждать, – снова поклонился тот, провожая учителя взглядом.

– Мой любимый друг! – воскликнул Зигмунд, обратив внимание на человека впереди.

– Мой любимый друг Флисс, – нежно повторил Зигмунд, подойдя к нему.

– Зигмунд, – неуклюже улыбнулся тот, причудливо поведя плечом, словно что-то мешало ему на спине.

– Мой друг… Простите меня! – с раскаиванием в голосе попросил прощения Зигмунд. – Мы так глупо рассорились и расстались… После того как вы отказали мне в дружбе, я сказал, что у вас развился тяжелый случай паранойи… Извините меня за эту грубость, мой друг… Вы знаете, что я не стеснялся выражений и с легкостью приписывал этот столь удобный диагноз, когда необходимо было провести психоанализ бывших друзей… У меня всегда была потребность иметь близкого друга и ненавистного врага… А вы всегда были моим дорогим другом…