Анатолий Гордиенко - Здесь мой дом

Лес, заготовленный и вывезенный зимой, сплавляли по Шуе в Онего. Часть его шла на Соломенский лесопильный завод, вся остальная добротная древесина отправлялась из Петрозаводска на баржах на новостройки страны. Лучший отсортированный и окоренный баланс отправлялся в Ленинград, а оттуда на экспорт.

…Зимой на тракторе Эйно почти постоянно трепетал красный флажок передовика. Надежно работал верный друг «челябинец», ухоженный заботливыми руками тракториста.

Эйно и его напарник Хаапаниеми четко по графику выезжали на линию, быстро формировали санный поезд. На магистрали они знали каждую выбоину, каждый бугорок, низинку. Боролись за первенство азартно, но не теряли головы — берегли машину.

Это они первыми среди трактористов лесопункта вызвали на соревнование своих сменщиков, но те пытались обратить все в шутку. Тогда Эйно пришел в контору к парторгу Урпола, достал из нагрудного кармана аккуратно сложенную бумагу.

— Вот что мы решили с Хаапаниеми, — сказал он, покашливая от волнения. — Ежедневно обязуемся вывозить полторы нормы. Тогда за зиму мы сделаем полнормы дополнительно. А если наши сменщики догонят нас, тогда получится хорошее дело — все мы на одном нашем тракторе сделаем целую сверхплановую норму. И будет нас уже как бы не две бригады, а три. Я говорю, может, путано, но мы так решили. Мы все продумали, график составили на всю зиму. Может случиться, что в отдельные дни, скажем, из-за сильного мороза или еще почему-то, мы не дадим сто пятьдесят процентов. Тогда у нас есть март, тут мы наверстаем.

В январе 1935 года в ранних сумерках усталый Эйно с напарником возвращались на тракторе из леса. Только остановились у нижнего склада, как фары вырвали из косо летящего снежного заряда спешившего к ним профорга Кокко.

— Добрый вечер, Эйно. Большие дела на нашем фронте. Через час собираем всех механизаторов. Будем знакомиться с важнейшим документом.

— Да не говори загадками. О чем речь?

— О нас, о лесорубах. Давай, Эйно, ужинай, переодевайся и приходи. Эрнест, ты тоже должен быть.

Эйно пришел пораньше — не терпелось. Однако в парткабинете уже было много народу — еле отыскался свободный стул. Поговорили, пошушукались. Но вот парторг Урпола вынул изо рта погасшую трубку, постучал ею по графину, оглядел собравшихся.

— Постановление, которое вы сейчас услышите и которое мы с вами обсудим, имеет, товарищи, крепкое название: «О недостатках в работе Народного комиссариата лесной промышленности в области лесозаготовок и лесосплава и о мерах к ее улучшению». Вся наша жизнь тут как на ладони. Партия большевиков, товарищи, видит все до самых мелочей, она раскрывает нам глаза на многие недостатки. Здесь, в «Правде», несколько раз упоминается вместе с другими лесными краями и наша Карелия. Значит, не все ладится, значит, надо взглянуть на свои дела сквозь увеличительное стекло. А многое и без стекла видно. Вы можете сказать: мы в Матросах почти регулярно выполняем свои задания. Но разве у нас не бывает срывов, разве все у нас идет как по маслу?

Урпола попросил разрешения сесть, разгладил рукой газету, придвинул настольную лампу и начал читать. В постановлении было сказано о срыве поставок древесины народному хозяйству, о медленных темпах лесозаготовок в стране, о низком уровне механизации и о многом другом.

Эйно быстрым, мелким почерком записывал в блокноте:

«Основным промышленным звеном должен быть механизированный лесопункт…

Признать необходимым скорейший перевод тракторов и автомобилей с жидкого топлива на древесное…

Повысить зарплату квалифицированным рабочим…

Перевести всех, кто трудится на механизмах, на сдельную оплату…

Ввести премирование трактористов и шоферов…

На строительство в лесу клубов, яслей, бань и т. п. выделить 5 миллионов рублей. Предоставить долгосрочные ссуды в размере 5 миллионов рублей на приобретение рабочими лесных поселков скота. Выделить лесозаготовителям ссуду 5 миллионов рублей на индивидуальное жилищное строительство…»

Урпола еще долго читал постановление, а когда закончил, то не успел и глотка воды выпить, как начались выступления.

Первым поднялся Плотников. Он похвалил трактористов Лахти и Туоми за бережное отношение к технике, за экономию горючего, дал высокую оценку лесорубам бригады Мяннисто, которые довели выработку до 22,2 кубометра на человека в день, что по сути являлось рекордом Карелии. Он продолжал бойко говорить о других достижениях лесопункта, но его перебил Урпола: