Николай Левашов - Жизнь продолжается...

Когда я начал учиться в Харькове меня даже удивляло, насколько харьковчане мерзляки. При -18 градусах Цельсия они укутывались в тёплую одежду с головы до пяток, а мне было жарко даже в тёплом пальто, и я ходил в осеннем плаще. И это вызывало удивление у моих сокурсников. Они даже сначала думали, что у меня нет более тёплой одежды как у южанина, но вскоре выяснили, что дело не в этом, а в том, что курортная погода меня очень хорошо закалила, не надо было и в прорубь нырять. Кстати, о прорубях… Я в проруби не нырял, но… нередко зимой мы, мальчишки, когда выпадал снег и замерзали озёра и пруды, пользуясь моментом, катались на санках, на лыжах, или просто играли. И периодически тонкий лёд проламывался и мои ноги оказывались в ледяной воде. Правда, глубже чем по колено я не проваливался под лёд, но, выбравшись из такой «купели», я снимал на морозе и под ветром свою обувь, носки, выливал из ботинок воду, отжимал носки, а потом всё одевал обратно и после этого отравлялся домой, а иногда продолжал играться и дальше, очень уж не хотелось упускать момент, когда вокруг снег и можно покататься. Иногда в результате таких экспериментов я получал простуду, но далеко не каждый раз… А теперь пора вернуться от детских воспоминаний к явлению, о котором я упомянул…

Долгое время для меня была непонятна причина такого моего замерзания при раннем просыпании утром. Только потом, когда я уже начал кое-что понимать в происходящем и не только со мной, я понял причину этого явления. Во время сна моя сущность, как и сущности всех остальных людей, покидает физическое тело и отправляется на другие уровни. При этом моя сущность ещё и работала, когда я спал, и часто уходила и далеко и надолго, и затрачивала на всё это много потенциала. Как следствие этого, моё физическое тело остывало, и температура его сильно понижалась.

К сожалению, я не сообразил тогда мерить температуру своего тела, но, судя по информации о людях, побывавших в состоянии клинической смерти, после их возращения к жизни температура их физических тел всегда ниже нормы и составляет 30–34 градуса по Цельсию, их тела просто не успевали остыть до более низкой температуры, так как из состояния клинической смерти чаще всего выводят в первые 7–9 минут. Так вот, вернувшихся к жизни людей трясёт озноб, который так часто тряс меня, если я просыпался раньше времени, когда моя сущность, вернувшись в своё физическое тело после своего очередного путешествия по другим уровням и мирам, не успевала разогреть физическое тело до нормальной температуры.

У каждого человека свои биологические часы, и поэтому, когда мы все живём по распорядку, придуманному для всех, то в большей или меньшей степени можем «выпадать» из этого распорядка. Так уж получилось, что и в школу, и в университет я ходил в первую смену, и поэтому приходилось вставать в 6,30. В этом нет ничего страшного, я могу встать без проблемы в любое время и в 5 часов утра, и в 4 часа утра. В детстве, летом мы с соседом по лестничной площадке Юрой вставали в 4–5 утра и шли довольно-таки долго пешком с удочками на рыбалку, ловить карасей. Нас никто не заставлял, но желание порыбачить брало вверх над желанием законно поваляться во время летних каникул. Но… это не меняет сути самого явления внутренних биологических часов. И если в детстве, моя сущность во время сна не лазила далеко, то… когда я учился в университете, моя сущность, не «спрашивая» у меня разрешения, искала себе приключения вдали от своего физического тела, и последнее успевало довольно-таки сильно остыть.

Только позже, когда я уже многое понял и начал изменять и перестраивать себя «направо» и «налево», все эти явления прекратились. И прекратились не потому, что моя сущность перестала работать, когда моё физическое тело спит, а потому, что я весьма сильно изменил и свою сущность, и своё физическое тело. Это, во-первых. А, во-вторых, я всё сделал так, что по проблемам уже мною решённым отправлялась не моя сущность, а мой дубль! Причём, мои дубли оправляются по делам не только ночью, когда моё физическое тело спит, но и днём. И одновременно может быть задействовано неограниченное число моих дублей, которые, как трудолюбивые пчёлки, выполнив своё задание, возвращаются в свой «улей», то бишь в меня, и приносят информацию о сделанном ими.

Ко всему прочему, я создаю свои дубли так, что они имеют свой независимый разум, только в пределах необходимых для решения комплексных задач. Выполнив нужное задание, мои дубли возвращаются и сливаются со мной, добавляя к моему уже существующему опыту некоторые локальные нюансы, и тем самым обогащая опыт. И при всём при этом, у меня освобождается уйма времени даже для того, чтобы «повалять дурака»! Иначе бы рутина однотипных задач, которые мне пришлось бы решать, затянула бы меня не хуже трясины, да так, что я никогда бы не смог задуматься над чем-то новым и двинуться дальше.