Антонина Пикуль - Валентин Пикуль

Сколько же там имён, которые должны были найти подобающее место в романе. Нобель и Дизель, Рокфеллер и Ротшильд, Витте и Скальковский, Детердинг и Гульбекян. Здесь же Черчилль и Эйзенхауэр, Сталин и Гитлер, Мос-садык и Хусейн, Реза Пехлеви и Сорейя. Среди них еще Фишер, Стюарт, Рейтер, Васр-Эддин, Янжул, Арси, Бош, Бухгольц…

Но ведь Валентин знал их не только по именам и фамилиям. О каждом персонаже он мог рассказывать часами. Кстати, о Нобеле и Витте им уже были написаны миниатюры.

Пикуль начал роман энергично. Писал легко, раскованно, как бы беседуя с читателем. Начальные страницы произведения больше напоминают стиль его миниатюр, нежели классического исторического романа. Довольно быстро написав первую часть, Валентин приостановился, как бы собираясь с силами, чтобы отшлифовать готовый материал по ответственному и сложному периоду — преддверию и ходу Первой мировой войны.

Я ждала, что вот-вот он сядет за рабочий стол, чтобы выплеснуть на бумагу ещё несколько глав. Но результат его раздумий был, как это часто бывало, почти парадоксален. «Прокрутив» в своей голове Первую мировую войну, Валентин написал всего одну страничку. Не для романа, а скорее всего, для себя. И после этого обратился к материалам Второй мировой — к Сталинграду.

Вторая мировая война… Война машин и экономик… И вновь в стратегию войны нахально вмешивается жирная, чёрная, грязная…

А роман о нефти так и остался незаконченным. Точнее, он был только начат. Если судить по «почасовику», Валентин написал, может быть, какую-нибудь десятую часть задуманного.

Даже если бы Валентин дожил до сегодняшних дней, думаю, он всё равно бы не закончил этого романа, потому что столкнулся бы с реальными событиями (Ирак, Кувейт, экология), которые он сам давно предрекал и которые потребовали бы своего дальнейшего развития и отражения.

«Раньше были прекрасные слова — офицер, представляясь, заявлял:

“Честь имею”. Это чрезвычайно ёмкое понятие…

Под честью офицера я подразумеваю помимо личной чести ещё и комплекс первостепенной важности качеств. Главное — это патриотизм, готовность, не задумываясь, отдать жизнь за Родину, обязательный профессионализм, отличная специальная подготовка, и само собой — большая культура…»

Русская разведка интересовала Пикуля всегда. В ней много неизвестных потаённых пружин — она родная сестра дипломатии, которую Пикуль в своём творчестве считал козырной картой.

Велики заслуги русской разведки перед Родиной. О ней мало пишут и чаще всего пишут о её недостатках, чем о заслугах и успехах. Это неправильно. Мы мало знаем об истории русской военной разведки, о которой кричали и кричат наши враги. По сути дела, в нашей литературе чаще всего отражены подвиги английских и немецких шпионов, но читатель мало знает о русских разведчиках.

Пикуль решил восполнить этот пробел в истории и показать глазами агента русского Генштаба «миростроение в канун Первой мировой войны» и обстановку в Европе. Так появился на свет роман «Честь имею». Исповедь офицера Российского Генштаба, в котором Пикуль вывел главного героя — разведчика.

Автор не раскрывает имени героя («офицеры Генштаба не должны иметь имени»), но ссылается на «Бархатную книгу», изданную известным просветителем Н. И. Новиковым ещё в XVIII веке, намекая на его происхождение из семьи Оладьиных.

Роман создавался в течение длительного времени, поэтому в моём дневнике отмечено много интересных случаев. (Титульный лист рукописи напоминает нам, что роман был начат 10 января 1982 года и 15 мая 1988 года закончен.)

Однажды утром на столе вместо записки лежал листочек от отрывного календаря, на котором были написаны три слова: «Напомни слово заговорщик…»

Мне не терпелось узнать, что же связано с этим вообще — то понятным словом. Заварив «первач» и приготовив ужин, жду пробуждения Валентина. Ещё в обед он звонил на работу, что утром, сколько ни мучился, уснуть не мог…

Вдруг дверь кабинета открывается и прямо с порога Валентин бросает:

— Ты знаешь, что я… заговорщик? — И сам довольно улыбается.

— Как это понимать?

— В самом прямом смысле слова.

— Мне непонятно. Поясни, где и когда ты сделался заговорщиком?

— А я всю жизнь был им. Вот и сегодня ночью, описывая убийство Александра и Драги, я был на месте преступления среди заговорщиков во дворце и видел всё, что происходило там. Да и сам был не простым наблюдателем, а непосредственным участником событий — заговорщиком, что и попытался передать на бумаге. Мне думается, что сегодня у меня получилось всё, о чём я хотел сказать.