Эндрю Ллойд Уэббер - Снимая маску. Автобиография короля мюзиклов Эндрю Ллойд Уэббера

Кроме того, Роберт придумал хитроумную уловку. Объявив премьеру на открытой площадке в Лос-Анджелесе, он заставил О’Хоргана полностью переделать шоу. И лос-анджелесская постановка оказалась куда лучше бродвейской. Огромный лифт остался но на этот раз накидка Иисуса была более правдоподобной. Представлениям под открытым небом многое прощается, но тот образ Иисуса, вырисовывающийся на фоне мерцающих огней Ла-Ла-Ленда, был действительно эффектным и любопытным ходом. В Голливуде шоу стало обязательным к просмотру.Граучо Маркс опоздал на один из показов, потому что, стоя в очереди, пристал к молоденькой официантке с вопросом, можно ли евреям смотреть это шоу.

В сложившихся обстоятельствах Роберт поступил очень разумно, разрешив каждой творческой команде самостоятельно работать над постановкой. Если бы одна из них попала в яблочко, постановку можно было бы взять за образец по всему миру. Но такого никогда не произошло. Нью-йоркское шоу было показано семьсот одиннадцать раз – не катастрофа, но все равно очень плохой результат для премьеры вещи, которая была так хорошо принята в США.

МЫ С САРОЙ были счастливы наконец вернуться домой, но, боже мой, это было так необычно. Кампания Роберта по завоеванию мира была настолько успешной, что казалось, будто мы открыли Америку. Альбом, который целый год оставался без внимания, внезапно оказался темой для разговоров и предлогом для целого вороха приглашений от почти незнакомых людей. Одно такое приглашение я получил от London Weekend Television. Они устраивали ужин в честь Леонарда Бернстайна, приуроченный к съемкам фильма «Волнения на Таити» по мотивам его одноактовой оперы. Я оказался сидящим рядом с самим Бернстайном и прямо напротив премьер-министра Эдварда Хита. Разговор зашел о Прокофьеве, которого Бернстайн отвергал как «едва ли актуального». Думаю, это замечание он позаимствовал из отзыва на свою последнюю музыкальную пьесу «Mass», которую встретили так же прохладно как бродвейскую «Суперзвезду». Я был так раздражен из-за этого, что совсем позабыл, что «Вестсайдская история» была одним из моих любимых мюзиклов.

Другой запоминающийся обед был с отцом. Я все время откладывал встречу, потому что мы с Сарой хотели провести время за городом, а он хотел увидеться в Лондонском музыкальном колледже. Отец очень гордился своими достижениями.Они с секретарем Джоном Берном, который преподавал у меня в Вестминстере, и которого я познакомил с родителями, провели экскурсию по зданию колледжа. У Джона и отца были очень похожие музыкальные вкусы, и я знал, что они поладят. Было здорово, что вместе они превращали колледж в по-настоящему сильное музыкальное училище, и я был поражен, насколько хорошо отец знал своих студентов.

Отец хотел, чтобы Джон присоединился к нашему обеду из сэндвичей (и коктейлей для них двоих) в его кабинете с видом на служебный вход в Лондон Палладиум. Он сплетничал о Харрингтон-роуд: рассказывал Джону, как Тим жил с бабушкой и Джоном Лиллом, и как наблюдал за нашей с Тимом работой над «Иосифом». Отец посмеивался над тем, что школьный учитель Джулиана стал моим дирижером, а вестминстерский преподаватель – его правой рукой. Затем он спросил, что на самом деле произошло в Нью-Йорке, и про мои отношения с Тимом. Я рассказал практически все: как я надеялся на поддержку Тима и не получил ее, но, что он был прекрасным поэтом, и я мечтал продолжить сотрудничество с ним, как Роджерс и Хаммерстайн или Гилберт и Салливан.

Последовала долгая пауза. Я видел, как отец переглядывается с Джоном. Затем он сказал, глядя мне прямо в лицо: «У вас с Тимом не сложится долгое сотрудничество». Я был ошарашен и спросил, не думает ли он, что мой истеричный перфекционизм выводит Тима из себя. Он проигнорировал вопрос и сказал: «Тим добьется большого успеха, но там, где ему все будет легко даваться».

ПРИМЕРНО В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ Дэвид Ланд получил запрос на постановку «Иосифа» на фестивале в Эдинбурге от Фрэнка Данлопа и труппы театра Янг-Вик. В 1971 году все пытались узнать, сочиняли ли мы с Тимом что-то до «Суперзвезды». В США «Иосиф» был выпущен на альбоме, упаковка, которого подразумевала, что это продолжение. Дэвид считал, что если у кого-то есть мысли относительно постановки «Иосифа», то удачи им. Данлоп хотел показать «Иосифа» во второй половине вечера, после ветхозаветных средневековых мистерий, которые послужили бы приквелом. «”Иосиф“ будет совсем как гвоздь программы в Лондон Паладиум», – радовался Дэвид. Двадцать лет спустя дополненная версия мюзикла действительно стала гвоздем программы и самой успешной постановкой в истории Лондон Палладиум.