Эндрю Ллойд Уэббер - Снимая маску. Автобиография короля мюзиклов Эндрю Ллойд Уэббера

На Харрингтон-роуд, увы, все было не так радужно. Бабушка Молли стремительно угасала. Артрит доставлял ей невыносимые мучения, и большую часть дня за ней некому было ухаживать – родители были на работе. Я решил позвонить Ви с Джорджем. Мои успехи с проектом порадовали их, но, когда я предложил им перевезти Молли в дом престарелых, они моментально охладели. Я попросил о помощи нашего семейного врача.Но до того, как он успел осмотреть ее, MCA Records сообщили, что я снова срочно нужен им в Нью-Йорке. Бабушка не хотела, чтобы я нарушал свои планы, и мама сказала, что со всем справится. Так что после слезного прощания с Сарой, я вновь оказался в Хитроу.

Примерно в то же время Дэвид Ланд сообщил нам, что у Сефтона Майерса последняя стадия рака. Он объяснил, что благодаря успеху «Суперзвезды» компания New Ventures Theatrical Management теперь имела реальный вес, и семье Сефтона придется продать ее, чтобы разобраться с наследственными делами. Известие выбило меня из колеи. Я всегда надеялся, что если все пойдет хорошо, мы расторгнем наш менеджерский контракт и станем партнерами Сефтона. Мы говорили с ним на одном языке. Так же сильно, как я полюбил Дэвида, я не представлял дальнейшую карьеру без Сефтона. Мы с Тимом были в отчаянии: мы теряли ориентир, который был так необходим сейчас, когда мы оказались на минном поле внезапно свалившегося на нас успеха.

Минное поле предстало перед нами в виде гостиничного номера, напоминающего цветочное шоу в Челси накануне визита королевы. Из букетов с огромными гладиолусами выглядывали поздравительные открытки от театральных продюсеров, которые «были бы рады встретиться». А в чудовищных пахучих лилиях, из-за которых мои пальцы неделями оставались желтыми, были спрятаны приглашения на премьеру «Hay Fever» в театре Helen Hayes. Но самым ярким впечатлением был лимузин, посланный Робертом Стигвудом. Бедняжка выглядел так, как будто его пытали на специальной дыбе для автомобилей. Дэвид Ланд дал нам инструкции, что, если австралийский поп-магнат пригласит нас, мы должны будем сидеть ровно и смотреть в оба. Так, одним ноябрьским вечером мы познакомились с человеком, отказавшим нам в Эрике Клэптоне. Едва ли мы представляли тогда, какую роль этот человек будет играть в нашей карьере следующие несколько лет.

Стигвуд снимал огромный таунхаус. «Снимал» – не в том смысле, в каком вы подумали. На самом деле он содержал такой двор, как будто общественный строй Манхэттена перестанет существовать без его участия. Кроме того, у него был выписанный прямиком из Англии дворецкий, который, по слухам, со временем сбежал, прихватив с собой все столовое серебро. Dom Pérignon лилось рекой, хотя сам Роберт в огромных количествах, но без видимых последствий пил ром с колой. В ответ на мою просьбу налить белого вина, конечно, появилась бутылка дорогущего Le Montrachet, Le Domaine de la Romanée-Conti. Но Тима большего всего поразил гость Роберта – Питер Браун, легендарный пятый битл, как он объяснил мне позже, потому что я понятия не имел, кто это такой. Питер был близким другом битлов, но еще более тесные отношения связывали его с их менеджером Брайаном Эпстайном, который стоял у истоков группы.

Годы спустя я узнал, как он проник в ближайшее окружение Стигвуда. Роберт был австралийцем, который в 1960 году ворвался в мир британского шоу-бизнеса в качестве менеджера актера и певца Джона Лейтона. Он был первопроходцем во многих сферах. Через театральный мир геев он вышел на сэра Джозефа Локвуда, президента EMI. Он убедил его выпустить синглы Джона Лейтона, заключив первый в мир контракт аренды записей.То есть Роберт самостоятельно записал и свел записи и затем передал их EMI на определенный срок, после чего все права вернулись к нему. До этого ничего подобного в звукозаписывающем бизнесе не происходило. Компании занимались всем и владели всем. К сожалению, вскоре Роберт обанкротился. И не один раз. Последний раз он погорел, продвигая какого-то молокососа по имени Саймон Скотт. Он забомбардировал каждого известного британского радио ди-джея изображениями своего юного протеже, чтобы раскрутить его сингл «Move It Baby». Но все было тщетно. Так что Роберт нашел приют в квартире старшего брата Теренса Стэмпа – Криса, который был менеджером Джими Хендрикса и The Who.

Однажды вечером к Крису зашел Питер Браун. Брайан Эпстайн тоже был с ним, там познакомился с Робертом. Вскоре после этого Эпстайн предложил белокурому австралийцу присоединиться к NEMS Enterprises, компании, с помощью которой он руководил The Beatles и другими ливерпульскими проектами. Стигвуд быстро стал ключевым сотрудником NEMS, подписав Ерика Клэптона и группу Cream. Роберт были близок с юным гением по имени Дэвид Шоу, создателем печально известной схемы налогового планирования, называемой «отмыванием облигаций».