Чарли Энгл - Running Man. Как бег помог мне победить внутренних демонов

Часов в семь вечера на дорожку вышли еще несколько бегунов. Один из них трусцой подбежал ко мне и стал держаться рядом. Его звали Стик.

– Привет! Я слышал, ты сегодня хочешь пробежать 160 километров. Это правда?

– От кого ты это услышал?

Он засмеялся:

– Да все знают.

Значит, Снежок действительно всем разболтал. Стик бегал со мной до восьми часов. Фасоль и Коди просто гуляли по дорожке. Каждый раз, как я их обгонял, они подшучивали:

– Выше колени, Энгл!

– Моя мама бегает быстрее тебя! А у нее одна нога!

Зона отдыха наполнилась заключенными. В приятные вечера всем хотелось прогуляться на воздухе, посидеть на трибунах или поиграть в обруч. Но сейчас все казались непривычно оживленными. Пробегая мимо баскетбольной площадки, я слышал крики: «Держись, Бегущий человек!» И даже курильщики, к моему удивлению, подбадривали меня: «Молодец, Энгл!» Я бежал дальше.

Я подумал о бегунах в Долине Смерти. Я просил о такой же боли, позволяющей больше узнать о себе самом.

В 20:30 я услышал свист – сигнал, что рядом опасность. Сейчас опасность исходила от КО, который подъезжал на четырехколесном «Джоне Дире» к беговой дорожке – вероятно, в поисках курильщиков и кого-нибудь, кому не положено здесь находиться. Я знал этого КО – нормальный парень. Подрулив ко мне, он поехал вровень со мной. Я постарался придать лицу невозмутимое выражение, делая вид, что вышел на вечернюю пробежку.

– Это правда, что ты сегодня пробежал 160 километров, Энгл?

– Кто вам сказал? Нет, не пробежал.

– Вот и я подумал, что ерунда какая-то. Никто не сможет столько пробежать.

Это меня задело. Я не смог сдержать себя и ответил:

– Пока всего лишь 129 километров.

Нужно было промолчать, но моя гордость пересилила.

– Ну ты даешь. Никогда о таком не слышал.

Он отъехал в сторону. Я не знал, о чем он подумал и что собирается сделать.

Корпус закрывался на ночь в 21:30. Я пробежал 130 километров – 324 круга по этой неровной дорожке. Я был измотан, мне хотелось есть, и меня охватывало беспокойство – я не знал, разрешат ли мне продолжать, и это меня выводило из себя больше всего. Я сердился на себя за свою болтливость. Но где-то в глубине души ощущал удовлетворение. И у меня была тайна, от которой становилось спокойнее. Стоя в своей камере, ожидая десятичасовой проверки и отключения освещения, я улыбался. Если мне не позволят выйти на дорожку завтра, я закончу Бэдуотер прямо в этой камере – бегая на месте.

Я принял душ, поел то, что у меня оставалось, и забрался в койку. Усталый, но слишком возбужденный, чтобы уснуть, я глядел на потолок. Мне очень хорошо было знакомо это чувство. Меня словно протерли снаружи, выскоблили изнутри и полностью переделали. Люди спрашивали меня, зачем я бегаю. Я же хотел, чтобы они ощутили это чувство хотя бы на несколько минут, – тогда они бы поняли зачем. Я любил это чувство обновления больше всего на свете. Даже в тюрьме. Возможно, как раз именно в тюрьме.

В 5:00 я встал и подготовился к очередному дню забега. Когда все отправились на завтрак, я вышел во двор. Пара заключенных сказали: «Удачи, чувак».

Снова побежав, я почувствовал себя старой, скрипучей развалиной. Все мое тело ныло, я обгорел на солнце, у меня натирало в паху и под мышками. Мне нужно было чем-то отвлечься. С собой я взял маленький радиоприемник, ловивший два самых популярных в Западной Вирджинии стиля: «кантри» и «вестерн». Я бы предпочел настроиться на станцию NRP. Покрутив настройку, я поймал передачу «Fresh Air». Мне стало полегче, организм постепенно расслаблялся. Потом в прогнозе погоды сказали, что после полудня может быть гроза. Это проблема. Если стихия действительно разбушуется, то зону отдыха закроют, и мне придется возвращаться в корпус. Но пока что я бежал неплохо.

Люди спрашивали меня, зачем я бегаю. Я же хотел, чтобы они ощутили это чувство хотя бы на несколько минут, – тогда они бы поняли зачем. Я любил это чувство обновления больше всего на свете. Даже в тюрьме. Возможно, как раз именно в тюрьме.

Примерно в 11 часов я зашел в центр отдыха, чтобы выполнить свою работу. КО в кабинете не было, поэтому я быстро протер бильярдный стол и вышел. На дорожке я увидел, как ответственный за центр отдыха КО стоит рядом с моими вещами у осветительного столба.

– Вообще-то нельзя оставлять вещи без присмотра, – сказал он, когда я подошел поближе.

Я кивнул. Наступила долгая пауза. Я боялся, что Бэдуотер для меня закончился.

– Я слышал, ты бежишь на длинную дистанцию?