Александр Дзасохов - Как много событий вмещает жизнь

И вот 3 апреля 1998 года М. Магомедов (Дагестан), В. Коков (Кабардино-Балкария), Р. Аушев (Ингушетия), В. Хубиев (Карачаево-Черкесия), А. Джаримов (Адыгея), В. Чуб (Ростовская область), А. Черногоров (Ставропольский край), А. Гужвин (Астраханская область), К. Илюмжинов (Калмыкия) и я в сопровождении усиленной охраны направились в Грозный. Не было только краснодарского губернатора Н. Кондратенко.

Встреча с чеченским руководством во главе с Масхадовым проходила в Ханкале. Чеченцы понимали, что для нас абсолютно ни в какой форме неприемлемо обсуждение вопроса о выходе Чечни из состава России. Поэтому обсуждали самое наболевшее: как избежать гибели людей – и жителей Чечни, и российских военнослужащих. Меньше человеческих жертв! Масхадов сказал, что примет все предложения, особенно акцентируя внимание на теме северокавказского соседства. Здесь к разговору подключился Удугов, министр информации и печати Чечни, известный идеолог сепаратизма. Проводя параллель между системой ОБСЕ и возможными механизмами безопасности на Северном Кавказе, он ставил абсолютно нереальную задачу – обеспечить безопасность на юге России силами северокавказских субъектов Федерации, то есть без участия Москвы. Его предложения напоминали некоторые идеи Конфедерации народов Кавказа. Речь шла о создании наднациональных политических структур, парламента, общих вооруженных сил на Северном Кавказе. Может показаться странным, но в те годы чеченские сепаратисты не теряли связей с европейскими организациями. С одной стороны, они принимали «помощь» международных террористов – по данным тогдашнего министра иностранных дел России И.С. Иванова, только в 1999–2001 годах в Чечне находилось свыше 400 иностранных наемников. В сводках кавказской военной хроники в то время мелькали экзотические для России имена полевых командиров арабского происхождения: Хаттаб, Абу Джафар, Абу Умар, Абу аль-Валид. А с другой стороны, в Грозном несколько лет работала миссия ОБСЕ под руководством швейцарского дипломата Тима Гульдемана, которая отслеживала ситуацию и, полагаю, была в курсе всего происходящего, не исключая и связей чеченских сепаратистов с боевиками из «Аль-Каиды». Но это, вероятно, не помешало Гульдеману «подбросить» Удугову идею «кавказского ОБСЕ».

На встрече в Ханкале нам пришлось объяснять, что без ключевой, незаменимой роли органов государственной власти Российской Федерации никакие предложения не могут быть реализованы. По-моему, сам Масхадов не рассчитывал, что кто-то из гостей воспримет всерьез проект «северокавказского ОБСЕ». Со своей стороны мы пообещали помощь в решении гуманитарных вопросов, включая медицину, образование, экономическую поддержку.

Двусторонние встречи с руководством Чеченской республики состоялись у губернаторов Черногорова, Чуба и Гужвина. Их итогом стали договоренности об оказании помощи в продовольственной сфере, в решении хозяйственных вопросов.

Для лучшего понимания ситуации в регионе, на фоне которой проходила наша встреча в Грозном, приведу несколько фактов.

В условиях постоянной нестабильности в Чечне и вокруг нее преступный мир развернул масштабный «проект» по похищению людей с последующим выкупом. «Концерн» этого дикого ремесла был интернациональным. Преступники перемещали заложников на территорию Чечни или Ингушетии. В отчаянном положении оказались сотни жителей Ставропольского края, Дагестана, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии. Мы должны были ежедневно заниматься решением этих вопросов и каждый случай, когда удавалось спасти человека, воспринимали как событие огромной важности.

Во время нашего пребывания в Ханкале Басаев в переговорах не участвовал, но в какой-то момент появился и держался особняком. Потом неожиданно подошел ко мне и так же неожиданно сказал: «У нас находится ваш земляк, осетин. Он занимался спиртовым и нефтяным бизнесом, не выполнил обязательств, задолжал большие деньги, за что и оказался у нас». Далее Басаев сказал, что готов вернуть его. Это меня обрадовало: спасти человека – что может быть важнее! Заняться практической стороной вопроса поручил находившемуся со мной секретарю Совета безопасности республики генералу Юрию Бзаеву. И парня, его фамилия была Кантемиров, действительно освободили. Потом его передали в Назрани нашим представителям. Позже посыпались новые угрозы в адрес Кантемирова – он якобы не выполнил обязательств перед теми, кто держал его в заложниках.