Александр Дзасохов - Как много событий вмещает жизнь

Не думаю, что жители Северной Осетии осуждали меня за невнимание, за то, что, находясь на высоких должностях, я нечасто бывал на родине. Душа всегда болела, когда приходили тревожные известия с родной земли. В конце концов, я принадлежу к одному из народов Кавказа, горжусь тем, что являюсь осетином. Не мог прийти в себя, когда произошли трагические события в Южной Осетии. Многие были вынуждены покинуть родные места, уйти через Кавказский хребет в Северную Осетию, на Юг России и еще дальше. Чувство долга подсказывало: надо помочь этим людям. Старался делать все, что было в моих силах. После моих переговоров сотни студентов – выходцев из Южной Осетии и внутренних районов Грузии были приняты в университеты в центре России – в Липецкой, Белгородской, Воронежской областях. Следил за тем, чтобы своевременно оказывалась материальная помощь, чтобы народ испытывал меньше страданий.

Вспоминаю характерный случай. В последние годы существования СССР министром внутренних дел был Борис Карлович Пуго – выходец из Латвии. Человек интересной биографии, трагической судьбы. До прихода в МВД он был первым секретарем ЦК Компартии Латвии.

Я помнил его еще по работе в комсомоле. Он и тогда отличался особенной прямотой и порядочностью. Когда узнал, что Пуго вывел внутренние войска СССР с территории Южной Осетии по требованию Гамсахурдиа, то я ворвался в его кабинет и очень эмоционально, резко сказал, что он совершил тяжелейшую ошибку.

– Народ не защищен, – убеждал я. – Идут карательные экспедиции. Много людей погибло.

Уже почти не мог сдерживаться, когда Пуго вдруг ответил:

– А ты думаешь, мне легко переносить то, что происходит в Латвии?

После этих слов понял, что он так же, как и я, глубоко переживает за судьбу своего народа. Разумеется, он не мог не реагировать на трагические события в Латвии. Однако публично проявлять свои эмоции нам, в силу нашего партийно-государственного положения, было довольно сложно. В таком же положении, как теперь ясно, находились и многие другие государственные и партийные деятели СССР. Скажем, Председатель Совета национальностей Верховного Совета СССР Рафик Нишанович Нишанов, когда разыгрывалась трагедия в Ферганской долине. Он, один из опытных политиков того времени, всю жизнь посвятил Узбекистану, возглавлял республиканскую партийную организацию КПСС.

Вспоминая о событиях начала 1990-х годов, не могу не сказать о той пагубной роли, которую сыграла чехарда назначений и отставок, начавшаяся после августа 1991 года. Почти сразу же началось перетряхивание всего и вся. Уже с первых дней бросались в глаза непродуманность происходивших назначений, отсутствие здравого смысла в подборе и расстановке руководящих кадров. Очередных начальников сменяли так же легко, как незадолго до этого ставили на новые посты. По правительственным коридорам, министерствам и ведомствам проносится вихрь внезапных назначений и столь же неожиданных отставок.

Вот, скажем, председателем правительства России назначен И.С. Силаев, бывший член союзного кабинета министров. Не успели оглянуться, а он уже покидает свой пост, становится дипломатом, представителем России при Европейском союзе. Столь же быстро исчезает с политической сцены его заместитель В. Ярошенко – шумный «демократ» и «либерал», сделавший карьеру на критике советского прошлого.

Министром промышленности России неожиданно назначается директор небольшого тульского завода Титкин. Почему именно ему доверили министерский пост, остается загадкой. Выходит, в стране не нашлось других кандидатов, уже достаточно проявивших себя. При желании их можно было бы найти в той же Туле.

Складывалось впечатление, что опытных производственников выдавливали из экономики.

Каков же оказался результат странной кадровой политики начала 1990-х годов? Чем закончился мощный взлет совершенно неподготовленных людей? Разумеется, неизбежным падением, как это случилось, в конце концов, с тем же Титкиным и с множеством других, менее известных выдвиженцев того времени. А вместе с этим началось неизбежное падение во всем народном хозяйстве. А что же вчерашние руководители крупной промышленности, зачисленные в «красные директора»? Почему, даже после серии провальных экспериментов с новыми «кадрами», к ним не обратились? Очевидно, критерий профессионализма не имел тогда определяющего значения.

Среди тех, кто оказался «лишним», были такие люди, как сравнительно молодой (ему не было и пятидесяти) доктор технических наук Догужиев, курировавший в правительстве СССР весь военно-промышленный комплекс; Гусев – заместитель Председателя Совета Министров СССР; Маслюков – доктор технических наук, один из крупных хозяйственных руководителей, бывший председатель Госплана СССР; Щербаков, ему тогда тоже не было пятидесяти, – полный сил человек, доктор экономических наук, первый заместитель главы правительства СССР накануне августовских событий, и многие другие.