Леонид Ляшенко - Александр I. Самодержавный республиканец

Наконец, Ю. С. Пивоваров попытался подойти к решению проблемы с историко-политологических позиций. По его мнению, модель Русского государства изначально не предполагала никакого разделения светской власти, в отличие, скажем, от модели «двух мечей» (папы и императора), господствовавшей в средневековой Европе, из чего неизбежно проистекал патримониальный характер верховной власти в России. Здесь, по мнению исследователя, трон строил не гражданское общество и не антропоцентричное государство, а «государство правды», целью которого стало не установление прав подданных, а спасение их душ, из чего, видимо, и проистекала его яростная защита православия. Отстаиваемая троном «правда» подменила в России «право» и заблокировала на века его появление у нас. Религиозно-нравственное начало растворяет в себе начало юридическое, вернее, не дает последнему кристаллизоваться. При этом в деспотизме российской государственности таились две основные тенденции: охранительно-подавляющая и просвещенческо-реформаторская. Важно то, что обе они реализовывались исключительно насильственным путем и всегда только «сверху» {305} 305 См.: Пивоваров Ю. С. Полная гибель всерьез: Избранные работы. М., 2004. С. 66–67. .

Ознакомившись, пусть и совсем бегло, с разноголосицей в оценках деятельности нашего героя, хочется полностью согласиться с добродушным замечанием Г. И. Чулкова: «Надо удивляться не тому, что Александр был мнителен, а тому, что он среди всех безумных и фантастических событий эпохи сохранил какое-то душевное равновесие» {306} 306 Чулков Г. И. Указ. соч. С. 82. . Давайте, однако, не будем на этом останавливаться и попытаемся предложить некоторые собственные соображения по поводу итогов царствования Александра Павловича, не считая данные соображения ни бесспорными, ни, тем более, окончательно исчерпывающими проблему.

Начнем с того, что за годы правления Александра I России удалось значительно расширить свою территорию как на западе, так и на юге. Причем территориальными приращениями дело не ограничилось. Страна стала важнейшим игроком на международной арене, и произошло это благодаря не только замечательным победам ее армии, но и постоянному интересу российского монарха к европейским идеям и реальным достижениям западных соседей. Именно этот интерес побудил его попытаться превратить свою империю в подлинно европейскую державу.

Кроме того, в первой четверти XIX века хозяин Зимнего дворца окончательно определил основные препятствия на пути России к прогрессу: господство крепостного права и отсутствие прав и свобод у подданных. Намерение императора реформировать страну скоро стало известно обществу, что, безусловно, способствовало его политическому взрослению и появлению общественно-политических лагерей: консервативного, либерального и революционного (правда, два последних не сразу определили свои позиции и отделились один от другого). С этого момента начинается интереснейшее, порой плодотворное, порой трагическое, столкновение альтернатив, предлагаемых властью и обществом, которое во многом определило ход событий в России XIX столетия. При этом ни Александру, ни его преемникам так и не удалось наладить спокойный и полезный для обеих сторон и для государства в целом диалог с представителями различных общественно-политических лагерей.

Между тем распространение просвещения, особенно выстраивание системы высшей школы, создало предпосылки для изменения мировоззрения молодого поколения образованной части общества. Всё это способствовало тому, что в годы царствования Александра I начал формироваться новый тип государственных деятелей — теоретиков и практиков правительственного реформизма, так называемой просвещенной бюрократии, которой недостаточно было импульсов перемен, исходящих исключительно от трона.

Не будем забывать и о том, что ряд новых учреждений, созданных при Александре I, просуществовал вплоть до начала XX века, став для нескольких поколений россиян школой политической и государственной жизни. Так, анализируя деятельность Государственного совета, исследователь Е. М. Собко справедливо пишет: «Совет не раз становился ареной активной политической борьбы, не являясь послушным орудием в руках царя, подобно Комитету министров» {307} 307 Собко Е. М. Государственный совет в эпоху Александра III. М., 2007. С. 13. . Первая четверть XIX века явилась также началом золотого века русской культуры во всех ее ипостасях. Конечно, политические процессы, идущие в стране, и ее культурное развитие — вещи, оказывающие друг на друга весьма опосредованное воздействие; тем не менее вряд ли можно говорить о том, что они никоим образом не связаны друг с другом.