Леонид Ляшенко - Александр I. Самодержавный республиканец

«Александр, — продолжает ту же линию А. Н. Архангельский, — ускользал от страшного для себя признания: реформы, ради которых он принял царство (во многом ради которых стал вольным или невольным отцеубийцей!), будут отторгнуты Россией не потому, что она в принципе не реформируема, а потому, что они сшиты не по мерке» {298} 298 Архангельский А. Н. Указ. соч. С. 411. . Французская исследовательница М. П. Рэй, автор весьма интересной книги об Александре I, конкретизирует тезис Архангельского, стараясь показать, что дело не только в правильной или неправильной «мерке»: «Не считая первых лет правления Александра I, когда царил дух реформ… реформаторская деятельность императора имела весьма ограниченный характер… В целом страной не «правили», а «управляли» — поскольку инициативы, принятые на вершине власти, в конечном счете были немногочисленны и, в общем и целом, не слишком убедительны». Однако исследовательница не считает, что в этом повинен только Александр Павлович: «В стране отсутствовали вспомогательные механизмы и точки опоры, которые помогли бы ему преодолеть глубокую враждебность дворянства… Отсутствие точек опоры и враждебное отношение дворян к переменам сыграло, на наш взгляд, решающую роль в отказе Александра от реформ» {299} 299 Рэй М. П. Указ. соч. С. 416–417. .

Наконец, Н. А. Проскурякова, как бы подводя итог вышеприведенным размышлениям исследователей, отмечает: «Своеобразие ситуации состояло в том, что инициатором коренных политических реформ и отмены крепостничества… выступал не кто иной, как Александр I, опередив в этом будущих декабристов… Однако с позиций сегодняшнего дня совершенно очевидно, что замыслы преобразований, которые вынашивал с начала своего царствования Александр I, не могли быть реализованы в тех исторических условиях… Сам Александр I со временем с горечью осознал, что ему не суждено даровать «своему народу» конституцию и освободить крестьян» {300} 300 Проскурякова Н. А. Россия в XIX веке: государство, общество, экономика: Учебное пособие для студентов вузов. М., 2010. С. 226. .

Порой создается впечатление, что, рассказав о сложнейших перипетиях царствования Александра Павловича, исследователи находятся в некотором недоумении, пытаясь подвести итоги. Критически настроенный к своему далекому родственнику великий князь Николай Михайлович писал: «Для России Александр не был великим, хотя его царствование дало многое, но ему не хватало знания ни русского человека, ни русского народа… время его правления нельзя причислять к счастливым для русского народа, но следует признать весьма чреватым последствиями в истории нашей страны» {301} 301 Николай Михайлович, вел. кн. Император Александр I. С. 305–306. . Хотелось бы узнать, что подразумевает великий князь под такими последствиями, но, к сожалению, он этого не раскрывает. Примерно о том же пишет в книге, посвященной династии Романовых, И. В. Курукин: «…многие подданные терялись в догадках относительно его истинной роли в истории. Самый благовоспитанный и интеллигентный из российских государей проводил — и в то же время не проводил — реформы, приближал — и мгновенно отстранял — советников. И, кажется, не доверял никому» {302} 302 Курукин И. В. Указ. соч. С. 345. .

Можно привести и много раз цитировавшийся вывод, сделанный в неустаревающей книге С. В. Мироненко: «Вместо освобождения крестьян последовал ряд указов, резко ухудшивших положение крестьян… Вместо конституции — фактическая передача всей полноты государственной власти в руки всесильного временщика, любимца царя А. А. Аракчеева. Вместо развития наук и просвещения — изгнание наиболее прогрессивных и талантливых профессоров из университетов и насаждение обскурантизма и религиозного мракобесия» {303} 303 Мироненко С. В. Страницы тайной истории самодержавия: Политическая история России первой половины XIX столетия. М., 1990. С. 72. . А. Н. Сахаров считает, что главным стимулом жизни и деятельности Александра I было желание выстроить власть в соответствии с защищаемым им нравственным образцом — или оставить трон, если следовать образцу категорически не удается. Ученый пишет: «…несмотря на ужасающую жестокость системы, в которой он жил, символом которой волей судеб являлся, всю жизнь Александр боролся за обретение себя, за возврат к себе прежнему; его стремление к постоянному очищению от скверны власти… во много крат усилилось чувством искупления огромной вины, которая становилась всё более острой и тревожащей» {304} 304 Сахаров А. Н. Указ. соч. С. 104. .