Джон Шиффман - Операция «Шедевр»

Вернувшись в комнату, я передал сумку Линдгрену, а конфеты — ребенку. Он пересчитал деньги меньше чем за минуту, а затем вернул их мне.

— Что дальше? — спросил он.

— Очень просто, — сказал я. — Вы возвращаетесь в Стокгольм и привозите Рембрандта. И, — добавил я, — я буду иметь дело только с одним человеком. Номер слишком маленький.

Через несколько мгновений после того, как Линдгрен вывез дочь из номера, отряд спецназа вытащил меня и отвез в безопасное место. Это было разумно: нормальная предосторожность во избежание подставы. Не исключено, что, увидев деньги, Линдгрен мог прийти с оружием и отобрать их.

Поздно вечером шведские полицейские сообщили по телефону, что Линдгрен вернулся в квартиру Кадхумов в Стокгольме. По их словам, свет горел до поздней ночи.

На следующее утро шведы позвонили и сказали, что Линдгрен и братья Кадхум уже в пути. Дия, младший из них, нес большой продуктовый пакет с большим квадратным предметом внутри.

Я снова попросил, чтобы все сохраняли спокойствие и не спугнули преступников. Это было особенно тяжело для шведской полиции. Их агенты следили за теми, кто, по их предположению, вез украденное народное достояние, и вынуждены были наблюдать, как эти парни убегают с ним из страны.

Когда поезд пересек границу с Данией (это означало, что в течение часа они прибудут в гостиницу), я занялся последними приготовлениями. Наскоро поговорил с Донной — напоминая себе без слов, что не стоит слишком увлекаться. Может, Рембрандт и бесценен, но моей жизни он не стоил.

Я привел в порядок мысли и повторил про себя, как должны развиваться события: Костов встречает одного из братьев в фойе, приводит его с картиной ко мне в номер. Мы встречаемся, я ухожу за деньгами, возвращаюсь и даю ему пересчитать их. Кадхум показывает мне картину, приносит ее без Костова. Я подтверждаю ее подлинность, и затем врываются датские спецназовцы.

Я подумал о последней детали — команде спецназа. Сходил в соседний номер поговорить с командиром и повторил код: «Мы договорились». Почти уже задним числом я решил проверить дубликат электронной карты-ключа, которую командир собирался использовать для входа в мою комнату. Я сунул ключ в дверь, но он не сработал. Я пробовал раз за разом. Невероятно. Раздраженный, я побежал в фойе за новыми ключами. Пока бегал, изрядно вспотел. Вот так всегда. Секретный агент знает, что может рассчитывать только на себя, даже если есть вспомогательный персонал и подкрепление. Я оставил новый ключ командиру спецназа. Тот жевал бутерброд.

В 18:17 мне позвонил из датского центра управления операцией коллега из ФБР и сообщил о прибытии братьев в фойе. По его словам, Костов и Баха Кадхум, с пустыми руками, направились вверх по лестнице. Дия Кадхум стоит в фойе, в руках пакет.

«Черт, — подумал я. — Мы только начали, а их план уже меняется».

Услышав тихий стук в дверь, я сказал агенту ФБР:

— Слушай, дружище, давай попозже поговорим.

Я повесил трубку, подошел к двери и впустил Костова и Баху Кадхума в номер. Кадхум не тратил время на любезности.

— Деньги принесли?

— Здесь денег нет, — сказал я. — Пока. Они в другом номере. Мне надо сходить за ними.

Кадхум наклонил голову в замешательстве. Я изображал терпеливого, но опытного гангстера.

— Если я потеряю деньги, — сказал я, указывая пальцем на свою голову и нажимая на воображаемый курок, — пиф-паф, меня убьют.

Кадхум улыбнулся. Я ответил тем же.

Я поднял руки ладонями вверх. Иракец понял. Я притворялся таким же преступником, и мне нужно было его успокоить: убедиться, что он не вооружен и не полицейский под прикрытием с жучком под одеждой.

Я проделал традиционные манипуляции: погладил Кадхума по ребрам, даже слегка приподнял его рубашку, делая вид, будто ищу жучок. Но полного досмотра делать не стал, надеясь внушить ему чуть больше доверия.

— Я тебя не боюсь, — соврал я.

Он улыбнулся, и я сказал:

— Просто сядь, и я принесу деньги.

Выйдя в коридор, я выдохнул. Затем поднялся на один лестничный пролет в безопасную комнату, где ждали агенты ФБР Айвс и Каларко. Айвс вручил мне черную сумку с четвертью миллиона долларов наличными.

Зернистая картинка с камеры видеонаблюдения показала нам Кадхума, сидевшего на кровати. Он теребил мобильный телефон, проверяя СМС. Костов пытался болтать с ним по-арабски, но Кадхум, казалось, раздражен и растерян. Он уткнулся в телефон и отвечал старику односложно.

Я вернулся и плюхнул на кровать черный кожаный чемодан. Кадхум быстро нырнул туда. Я показал на варьете на экране телевизора.